Воины-“заграничники”

Об интернациональных миссиях военнослужащих Советской армии

Ныне не существующая страна СССР оставила о себе память во всем мире тем, что не стеснялась защищать свои интересы в любой точке мира, даже если для этого требовалось военное присутствие. Сейчас официально признано, что советские военнослужащие помогали национально-освободительным движениям, боролись за мир и поддерживали законные народно-демократические правительства в 24-х странах. Вспомним только некоторые эпизоды.

ВЕНГРИЯ,1956 г.
Многие венгры, даже коммунисты, слишком серьезно отнеслись к наметившейся в СССР «хрущевской оттепели». Большая часть венгерского общества действительно хотела демократических преобразований. Были созданы вооруженные отряды, прошла серия митингов и манифестаций, повалили статую Сталина в Будапеште, ловили и убивали агентов госбезопасности… Наибольшую ярость у советского руководства вызвало требование вывода всех советских войск с территории Венгрии, фактически — прекращения оккупации. Войскам была дана команда навести порядок и при необходимости действовать жестко. В Будапеште порядок наводили танками и артиллерией в течение трех дней, провинция продержалась дольше. Крови было много. Погибли около 25 тыс. венгров и 7 тыс. советских солдат. А «правильное» правительство для венгров сформировали в СССР.

ПРАЖСКАЯ ВЕСНА,1968 г.
В Чехословакии демократические силы за оружие не брались, но в стране стали всерьез поговаривать об отмене цензуры, многопартийности, хозяйственных реформах. Все это раздражало московских вождей и в итоге привело к вводу в страну воинских контингентов стран Варшавского договора. Самым многочисленным, естественно, был советский. Вторжение началось 21 августа, за 36 часов был установлен полный контроль над территорией страны. Главным результатом были не перемены в руководстве Чехословакии, а то, что советские танки остались там надолго.

КАРИБСКИЙ КРИЗИС, 1962 г.
Кубинские патриоты во главе с Фиделем КАСТРО свергли предыдущее правительство, которое очень нравилось США. Сразу же на острове появились 42 советские ядерные ракеты и бомбардировщики, способные нанести ядерный удар по территории США. Кроме поддержки кубинской революции у СССР была и другая цель: ответить своими ракетами на американские, размещенные в Турции у самой советской границы. США пригрозили военным вторжением на Кубу. Угрозами тогда все и закончилось — обе сверхдержавы нашли компромисс. С Кастро, кстати, при этом никто не советовался. Третьей мировой войны не случилось. ЦРУ сообщало о присутствии на Кубе 10 тыс. советских военнослужащих. По современным данным их было около 40 тысяч.

ВЬЕТНАМ, 1965 г.
СССР стал участвовать в войне, начавшейся двумя годами раньше. С этого года через китайскую территорию и через порт Хайфон во Вьетнам стали поступать стратегические грузы и новейшая советская военная техника. Одновременно с ними стали прибывать и советские военнослужащие. Официально считается, что за период с 1965 г. по 1945 г. во вьетнамской войне приняло участие более 6 тыс. советских военнослужащих.

АФГАНИСТАН, 1979–1989 г г.
Самая масштабная и запомнившаяся из зарубежных военных миссий Вооруженных сил СССР. Фактически войска ввели в страну, где уже шла гражданская война. Цель все та же — поддержка законного, демократического правительства. Только по потерям афганская война несоизмерима ни с какими советскими военными акциями после 1945 г.

Участники и очевидцы

Контрразведчик
Владимир МИХАЙЛОВСКИЙ cлужил в Афганистане, в провинции Забуль, по линии контрразведки КГБ в период с 1985 по 1987 г . Помимо прочих наград имеет орден Красной Звезды, который получил за первый в истории той войны захват у противника ракетной установки «Стингер». Путь к «Стингеру» получился довольно длинным. В 1986 г. в руки нашей контрразведки попал племянник руководителя партии ДИРА и его личный палач, на счету которого было более 200 казненных, в том числе и советские военнопленные. По афганским меркам, это были очень важные персоны, поэтому душманы предложили переговоры об обмене. Переговоры велись четыре месяца. Владимир Михайловский вспоминает: «Если бы начальство узнало, что я один, вернее, вдвоем с переводчиком выходил на прямой контакт с „духами“, меня бы выгнали в 24 часа!» Афганская сторона на тех переговорах предлагала обменять своих людей на «Стингер», но Владимир Михайловский на это не пошел. Тогда очень важно было вырвать из плена двух советских военнослужащих, которые владели секретной информацией. «Лично я считаю, что жизнь офицера или солдата важнее любого образца военной техники», — говорит Владимир Михайловский. Людей обменять тогда удалось — правда, не тех, кого изначально планировали, а образца «Стингера» советские специалисты так и не получили. Зато Владимир Михайловский и переводчик получили гепатит. Их на переговорах угостили «специальным» чаем.

Но вскоре судьба улыбнулась. Наш собеседник находился в составе группы, осуществлявшей боевой досмотр. Так назывались операции по контролю за проходящими в горах караванами. С земли по вертолетам выстрелили «Стингером». Не попали, зато показали, что это оружие в караване есть. Караван захватили, и впервые в руках у советских военных оказался «Стингер». Новенький, в упаковке. Через 30 часов образец был уже в Москве.

Захвату этого оружия придавалось очень большое значение, так как «Стингер» был новым и весьма эффективным средством борьбы с авиацией. Командующий 40-й армией обещал звезды Героя Советского Союза каждому члену группы, которая захватит образец. В результате двое участников операции были представлены к ордену Красного Знамени. Владимир Михайловский вместе с еще одним товарищем по оружию представлен к ордену Красной Звезды. За оперативные результаты он получил и афганский орден «За храбрость». О войне вообще наш собеседник высказал суждения, которые могут понравиться далеко не всем. Ему известно из источников, заслуживающих доверия, что в Афганистане сейчас вспоминают «шурави» добрым словом, сравнивая их с теми, кто ввел туда свои войска потом.

Летчик
Александр ИВАНОВ — военный летчик. Окончил Саратовское вертолетное училище. Некоторое время служил в Германии, в Афганистан попал в 1985 г. Перед отправкой проходил подготовку на Кавказе, но в Афганистане сразу же был поражен: «Никогда не думал, что горы могут быть такими высокими!» Над этими горами, иногда — между ними, налетал около 900 часов. «Войну мы почувствовали сразу, как только прибыли в Кабул, — рассказал Александр Иванов, — Аэродром на второй же день обстреляли неуправляемыми ракетами. Большого урона не было, но люди ощутили, что здесь все по-серьезному». Там особая специфика. Летать приходилось на предельно низких высотах, чтобы в тебя не успели прицелиться. В Союзе машины в паре шли на расстоянии 50 м друг от друга, а там дистанцию приходилось увеличивать до 150 м. Для обзора и маневра. Сопровождали колонны, осуществляли прикрытие с воздуха наземных операций. Это обычная работа боевых вертолетов. Был случай, когда из кишлака, который считался мирным, машину обстреляли. Разбили стекло, у оператора пропала видимость, но главное — пули из ДШК попали в блок с реактивными снарядами. « — Горим? — Нет, вроде бы не горим!» Оказывается, у снарядов от попадания просто заработали двигатели. Если бы сдетонировала боевая часть, у вертолета вырвало бы борт. Но самое запомнившееся на войне — первые потери. Над Газни 13 января 1986 г. была сбита машина командира звена капитана Синько. Погиб весь экипаж, в том числе и бортовой техник, который раньше летал в экипаже Александра Иванова. Первые потери переживаешь особенно остро. Александр Иванов говорит, что за время его пребывания в Афганистане, с сентября 1995-го по декабрь 1996-го в эскадрилье погибли десять человек.

Советская разведка предоставляла сведения о противнике в течение всей войны. Можно было проследить определенный прогресс. Начинали воевать большими отрядами, до пяти тысяч человек, но не у каждого было даже кремневое ружье, а потом пришли к тактике действий небольшими, подготовленными группами и с самым современным оружием, из которого самым опасным для вертолетов был «Стингер». Сказалась американская помощь и тренировки на базах в Пакистане. Но, вспоминая историю Афганистана, Александр Иванов подчеркнул, что эту страну никогда никто не мог завоевать, несмотря на экономическую отсталость. На вопрос об отношении наших летчиков к той войне Александр Иванов ответил: «С 1979 года половина нашей эскадрильи написала рапорта с просьбой направить в Афганистан. Им всем ответили, что пригласят, когда они понадобятся».

Артиллерист
Игорь ТИХОНКОВ — выпускник Сумского высшего артиллерийского командного училища. С 1987 по 1989 г. служил в Афганистане. Был командиром артиллерийской рейдовой группы, с которой участвовал во всех операциях 40-й армии. Задача группы заключалась в огневой поддержке операций наземных войск. Это означает, что если, например, при проведении разведки взвод попал в засаду, то группа должна быстро выйти на нужные позиции и открыть огонь по нужным целям. Одним словом, мобильность и оперативность. Для людей это постоянное нервное и физическое напряжение, нормального сна не было месяцами, спать приходилось прямо в машинах. Иногда за день выстреливали 12 КамАЗов боеприпасов, самоходки изнутри покрывались слоем сажи толщиной в два пальца. Чтобы очистить, смазывали поверхность солидолом, а потом соскребали. Спать солдатам приходилось здесь же. Из-за жары и пороховой гари обязательно возили с собой кислородные подушки… Таков был военный быт. Один сержант перед отправкой домой признался командиру: «Мы все износились за полтора года». И все-таки солдат старались беречь. Командир полка подполковник Телицын поставил задачу не допускать потерь при боевых операциях. Это старались выполнять, но война есть война… По словам Игоря Тихонкова, главной проблемой молодого офицера была постоянная ответственность за 42 единицы техники и за 100 человек, служащих в его подчинении.

Тем не менее люди всегда оставались людьми и даже на войне находили возможность как-то свою жизнь украсить. По праздникам или к чьему-то дню рождения старались соорудить особый солдатский торт из галет и сгущенного молока. И еще деталь, характеризующая взаимоотношения в подразделении. В августе 1988 г. начался плановый вывод войск. Игорю Тихонкову предстояло остаться еще на полгода с разведротой и разведбатальоном для выполнения спецзадач. Ему разрешили выбрать лучших солдат из состава дивизии. Так вот, только пять-шесть человек не сделали шаг вперед.

В ноябре 1988 г. поступил приказ уволить солдат, специальность которых не является определяющей для боеготовности. К этой категории относились телефонисты, заряжающие, топогеодезисты. Никто увольняться не захотел. Солдаты считали, что если они призвались вместе, то вместе должны и уйти.
Сущность человека в экстремальных условиях проявляется сразу. Было видно, у кого из солдат в душе присутствует некий стержень, который не позволяет «косить» или «сачковать». Попадались и такие, которые постоянно просились в наряды, чтобы не идти на боевые операции. Отношение к ним было соответствующим.
На должность командира артиллерийской рейдовой группы Игорь Тихонков пришел лейтенантом, а увольнялся подполковнико. юстиции. Он параллельно со службой заочно учился, окончил юрфак КГУ. Чтобы сдавать сессии, приходилось использовать отпуск, делить положенные 47 суток пополам. Однополчанам и всем воинам-интернационалистам Игорь попросил передать пожелания здоровья, счастья и самореализации.

“Советико милитар”

О «загранице» без диктофона
В отличие от воинов-“афганцев”, тех, кого условно можно назвать «китайцами», «корейцами», «кубинцами», намного меньше. Воспоминаниями люди иногда делятся, но когда речь заходит о газетной публикации, сразу скучнеют. Просят не указывать фамилии, некоторые географические названия, или вообще ничего не писать. Но кое-что мы пересказать все-таки можем.

История этого отставного офицера, служившего, как он сам говорил, в Китае, показалась нам интригующей. За заслуги перед дружественной страной он получил медаль от самого товарища Мао, но так старательно прятал ее от любопытных глаз, что в конце концов потерял при очередном переезде. Что ж, бывает. Однако его родные видели награду своими глазами. Странность в другом. Человек уволился из армии по состоянию здоровья с инвалидностью третьей группы. Его версия: травмировался, когда показывал солдатам какое-то упражнение на турнике. Но этот инвалид и пенсионер теперь работает спортивным тренером и сейчас может показать на турнике класс! Другой вариант рассказал семье его старый товарищ. По этой версии свое пребывание на китайской территории советские военнослужащие не афишировали. Таков был приказ. Они даже носили китайскую форму — наверное, для того, чтобы совсем быть похожими на китайцев. В это время в Корее шла война, в которой и Китай принял участие. Так вот, инвалидность не от турника в Китае, а от взрыва американской бомбы на территории Кореи, при котором человек чудом уцелел… Факты не проверены, но на размышления история наводит, не правда ли?!

Другой «китаец», которого зовут Владимир Денисович, делился впечатлениями охотнее, хотя с годами многое подзабылось. Он обучал китайских товарищей наземному обслуживанию самолетов-истребителей советского, естественно, производства. Рассказывает, что это очень дотошный народ, старались все заучить на память и скопировать до мелочей. «Наши им все по нескольку раз рассказывали и показывали, вспоминает бывший аэродрмный техник, — а они все равно висят над душой, пока ты что-то делаешь. Прогнать нельзя — обидятся и отомстят. Одного младшего лейтенанта в ангаре заперли и ушли на обед…» В целом же, отношения были добрые, особенно до начала «великого скачка». О советских китайцы говорили, что они хорошие, умные ребята. Правда, иногда добавляли: «Только очень почему-то немножко некрасивые». Спорить с китайцами вообще бесполезно, особенно о китайских вкусах. Когда наш собеседник покидал Китай навсегда, он увидел множество непонятных огоньков в каждом поселке, над которым пролетал самолет. Позже понял, что китайцы кустарным способом, но в каждом дворе пытались плавить чугун. «Великий скачок» начался.

Интереснее всего служилось нашим военным на Кубе. Этот вывод мы сделали из рассказа человека по имени Николай. Он попал на Остров свободы в конце 80-х, когда напугавший мир Карибский кризис остался в прошлом, а Горбачев вовсю доказывал Рейгану, что СССР — империя добра, а не зла. Однако советские военнослужащие на Кубе были. Служил Николай солдатом-связистом. Из связанных со службой тягот и лишений вспоминает только непривычную жару. Из нашей зимы он попал в кубинскую весну, и адаптироваться было тяжело. Но были и весьма привлекательные стороны в этой военной миссии. Кубинцы относились к нашим с большой симпатией, «советико милитар» — прозвище всех советских военных — несло положительную эмоциональную нагрузку. Запомнились атлантические пляжи, карнавал в Гаване, экзотические кубинки. Девушек приводили доброжелательные кубинские товарищи. При этом «одна любовь» стоила 10 песо. Отношение к «этому делу» было не по-советски свободным. За изнасилование, например, по кубинским законам пллагалось 15 суток и 200 песо штрафа. А песо — это примерно 90 советских копеек. Поскольку речь зашла о деньгах, то скажем, что солдат получал 5,50 песо в месяц. Оклад офицера составлял 40 песо, 70 песо платили семье. Но «чейнджем» с дружественными кубинцами занимались все и постоянно, поэтому жить было можно. Фрукты выменивались на тушенку у сторожа любого агропредпрятия, причем в огромных количествах. Пищу готовили в основном из продуктов, полученных из Союза, но приходилось есть и мясо муфлона. Это тварь, похожая на корову с ослиными ушами. И крокодилов пробовали…

Самым трудным в военной службе Николая было возвращение домой, в советскую действительность эпохи перестройки. Вез в подарок родным ящик ананасов, из которых уцелел только один, да и тот оказался подпорченным. Зато воспоминания — продукт долгосрочного хранения.