Вадим Ярошенко — человек-энерджайзер

Солист легендарной группы «Майя», телеведущий и одноклассник Виталия Кличко

Вадим Ярошенко — личность легендарная для Сум. Солист культовой рок-группы «Майа», популярнейший ведущий «Топ-радио» — он был одним из самых ярких представителей культурного бомонда города, пока пять лет назад не переехал в Киев.

Не затерялся Вадим и в столице. Он — голос канала «М1», ведущий передачи «Зона ночи» на «Новом канале» и менеджер в казино «Split». «Во мне куча сил и энергии. В ближайшее время хочу подыскать еще одну работу», — говорит он. Журналистам «r» удалось вклиниться в его плотный рабочий график и пообщаться.

Тумаки для Кличко

r.: Вадим, твой отчим — военнослужащий. Много пришлось поездить?
В.Я.: Да, поэтому в школу ходил в разных местах. С 5 по 10 класс учился в Чехословакии. Кстати, за одной партой сидел с Виталиком Кличко. Его семья переехала туда, когда он учился в седьмом или восьмом классе. Мы потом вернулись в Сумы.

r.: Ну и как выглядел будущий чемпион мира по боксу в супертяжелом весе?
В.Я.: Обыкновенный парень, ничем не выделялся, поэтому никто не думал, что из него что-то получится. Щупленький такой, длинный. Мы с ним на физкультуре толкались, кто будет первым стоять по росту.

r.: До драк не доходило? А то, может, тебе стоило в спорт идти?
В.Я.: Один раз было, что он в 8 классе толкнул меня в толпу десятиклассников. Они мне надавали по первое число, так я ему потом подсрачник и выписал. В общем, ничего серьезного: обыкновенные шутки-прибаутки.

r.: А после школы виделись? В одном же городе живете.
В.Я.: Я после Чехословакии никого из своих одноклассников не видел. В Киеве, конечно, при желании можно было с Виталиком встретиться, но не хочется лезть в друзья. Сведет судьба — я ему о нашем прошлом напомню. Я представляю, сколько к нему людей тянется. Кто рядом с ним рядом курил — уже «друзья».

Ученье — свет?

r.: Ты вернулся в Сумы после окончания школы. Куда поступил и доволен ли ты своим выбором?

В.Я.: Я хотел учиться на актера в Москве. Но с толку сбил учитель истории. Так хорошо преподавал, что я и пошел на исторический факультет нашего педуниверситета на специальность «педагогика и история». Учиться было неинтересно. С 4 курса ушел и не жалею. Я не верю в перспективность образования в нашей стране. Люди, которые сейчас успешны, добились результатов не благодаря образованию.

r.: Как сформировались твои музыкальные вкусы и когда ты стал играть сам?
В.Я.: Дедушка подарил мне гитару в 6 классе. Тогда все и началось. А музыкальный вкус помог привить знакомый родителей. Он приносил нам записи «Deep Purple», «Аквариума», который тогда был фактически запрещенным. Представь: в телевизоре Пугачева и «Земля в иллюминаторе», а у нас на кухне — альбом «Аквариума» «Треугольник». Борис Гребенщиков произвел революцию в моей голове. Когда кто-то очень нравится, то так или иначе будешь жить миром этого человека. Благодаря Гребенщикову я стал читать умные книги, слушать другую музыку и играть свою.

r.: А когда появилась «Майя»?
В.Я.: В университете я познакомился с Ромкой КИЕВИЦКИМ, он очень хорошо играл на гитаре. Людей подбирали в группу больше по человеческим качествам. Сначала узнавали, устраивает ли нас музыкант как человек, а потом — как он играет на инструменте. Первый концерт был в 90 году, в актовом зале пединститута. Мы репетировали в общаге, поэтому весть о появлении новой рок-группы быстро разлетелась. Успех был огромный. Пустых мест в зале не было. Хотя на «Майе», как мне кажется, пустых мест никогда не было.

r.: Если не ошибаюсь, песни писал и ты, и Киевицкий. Как получилось, что, несмотря на это, весь репертуар «Майи» выдержан в одном стиле?
В.Я.: Не хотелось бы сравнивать, но мы были как «Битлы». Что писал Маккартни — пел Маккартни, Что писал Леннон — пел Леннон. А «Майя» выдержана в одном стиле, потому что мы, как друзья, были близки по духу.

Символ, но не секс

r.: Говорят, что в 90-х годах в сумской рок-тусовке было два секс-символа: Кот и ты. Ощущал ли ты это на себе?
В.Я.: Этот груз на себе не ощутил. Я был до умопомрачения влюблен в одну женщину, и больше никто меня не интересовал. Я не обращал внимания на других: пел только для нее и писал для нее. А фанатки каким-то образом понимают, когда перед ними «стена», поэтому меня не трогали. Музыканты «Майи» вообще не водили никого в номера. Так что вся энергия уходила в гулянки. Танцы на столах, поджигание спирта. Кто засыпал первым, рисковал проснуться утром связанным и обрисованным (Смеется).

r.: «Майя» имела огромную популярность в Сумах. А как обстояли дела с другими городами? Часто ли вы ездили и насколько успешно?
В.Я.: Мы выступали во многих городах. Очень запомнился концерт в Харькове. Фанаты потом провожали до общаги ХАИ, где нас разместили. Народу сбежалась уйма. Потом была поездка в Москву. Мы играли на разогреве у «Несчастного случая». После концерта к нам подходил и КОРТНЕВ, и ПЕЛЬШ. Говорили, что им очень понравилась наша музыка. Из Москвы ехали с уверенностью, что сейчас все начнется, но ничего не началось…

r.: Сколько просуществовала «Майя» и почему решили «завязать»?
В.Я.: «Майя» прожила почти 10 лет. Материала было написано где-то на четыре-пять альбомов. Конец стал назревать задолго до окончательного распада группы. Мы делали прощальные концерты, потом опять собирались. Это как длительные отношения с женщиной — очень сложно расстаться, когда вместе провели много лет. Даже когда уезжали в Киев, собирались потом перетащить всех в столицу и продвигать «Майю» там.

r.: Как думаешь, чего не хватило, чтобы прорваться к всеукраинской славе?
В.Я.: В нашей группе не было директора, который бы занимался своего рода продюсированием. Этим занимался Рома, но одному это тяжело потянуть. Кстати, он и сейчас занимается подобными вещами — организовывает мероприятия «под ключ», фестивали. Он такой по складу характера. Мы же просто играли, хипповали и получали удовольствие.

r.: А сейчас, как думаешь, тяжелее взобраться на вершину шоу-бизнеса?
В.Я.: Конечно. Прошло то время, когда можно вылезти без ничего. Я не хотел бы быть частью нашего шоу-бизнеса. Сейчас все исчисляется деньгами. Если нет таланта, то просто вкладывают больше денег. На раскрутку «Океана Эльзы» потратили около 130 тыс. долларов. Были бы они к тому же неталантливыми, обошлись бы в несколько раз дороже.

r.: А как же «самородки», которые все равно пробивают себе дорогу?
В.Я.: Киев — своего рода Париж, куда съезжаются д’Артаньяны из всей Украины. Есть такие талантливые люди, что просто диву даешься. У меня есть один хороший знакомый — Андрей Пидлужный. Он замечательный музыкант, у него потрясающий голос, настоящий дар. «Спи собі сама» и «Мовчати» — его песни. Но у него нет денег, поэтому «звездой» ему не быть. И это при том, что он ведущий М1 (Андрон. — r.) и очень близок к музыкальной среде…

Певец-ди-джей

r.: А как ты стал радио-ди-джеем?

В.Я.: На радио я попал благодаря Сергею ШЕПИЛОВУ. Когда создавали «Топ-радио», собрали всех людей, кто как-то себя проявил на сцене. Думали, что кому было легко выступать, тому будет и в эфире хорошо. Так на радио появились и Тарас САЙ, и КОТ, и я.

r.: Сложно было осваивать новую профессию? Говорят, поначалу были проблемы…
В.Я.: Начинать было трудно. В самом начале, как мне кажется, я был самым худшим ди-джеем. Чтобы это исправить, я писал, читал, занимался, слушал киевских ди-джеев. Потом научился правильно произносить слова, расставлять их. Всего добился сам, потому что не верю в нанятых учителей. Если у человека есть огромное желание, то он все сделает.

Киев слезам не верит

r.: Тяжелым ли был переезд в Киев? Первое время обычно приходится туго…
В.Я.: Уезжать было тяжело. У меня была уже серьезная должность — программный директор «Топ-радио», да и в городе все знали. В такси залезаешь: «Ярошенко? Садись!». И так везде. Шепилов перед отъездом цитировал мне мою же песню «Муха»: «Я, наверно, слишком старый, чтобы все начать сначала». Но я все же уехал. Сначала был ди-джеем на дискотеке с мизерной зарплатой. Несколько раз даже думал вернуться. Позволить себе ничего не мог, кроме пельменей и сосисок. С тех пор их вообще не ем (Смеется).

r.: А как попал на хорошую работу? На М1, «Enter-фильм», на «Новый канал»…
В.Я.: Я очень много начитывал рекламных роликов. Это и «Винодел», и «Олимп», и многие другие. На «Enter’е» увидели одну из таких реклам и подумали, что «голос» их канала халтурит на стороне. Оказалось, что у нас с тем «голосом» похожие тембры — вот меня и взяли (Смеется). Теперь он голос «энтер-музыки», а я «энтер-фильма». После пригласили на М1. В «Зону ночи» на «Новом» вообще попал просто. Прошел кастинг — и все…

Новые возможности

r.: Сейчас у тебя много работы, которая к тому же не связана с музыкой. Что-нибудь придумываешь сейчас или хотя бы играешь на гитаре для себя?
В.Я.: Дома у меня есть гитара «Ibanez», так что для себя играю регулярно. А недавно Наташа МОГИЛЕВСКАЯ слушала мои песни. Я ей их показал, потому что мне кажется, что она очень хороший человек. Она по силе духа и статусу в Украине сейчас — как Алла Борисовна ПУГАЧЕВА в СССР. Наташе очень понравилась одна моя песня — «Сокол». Это единственная песня на украинском языке, написанная для «Майи». Надеюсь, скоро она станет хитом.

r.: Сколько заплатили за хит?
В.Я.: Мне позвонил директор Могилевской и спросил, сколько стоит песня. Меня сначала жаба придавила, но потом сказал, что не беру с женщин денег. Положил трубку и понял, что поступил правильно.

r.: Как обстоят дела с семейным положением?
В.Я.: Холост. Никто не хочет быть счастливой (Улыбается). Никогда не был женат и даже не знаю буду ли. Сейчас, может, даже поздно. Просто не хочется жениться из-за того, что пора, а потом терпеть друг друга. Нужно раз и навсегда.