Сумские амазонки

Они метко стреляли и руководили повстанческими отрядами

Согласно мифам, амазонки покоряли украинские степи почти тысячу лет назад, наводя на врагов страх своей непреклонной волей к победе и безжалостностью. Реальные сумские амазонки начала ХХ в. умело владели наганом и винтовкой, а также мастерством разведки и убеждения. Их последовательница в середине века не испугалась угроз всесильного КГБ, с жаром защищая свои убеждения.

«Мазепинки» из Воронежа
«Две девушки быстро шли по замерзшей полевой дороге и оживленно спорили. Если бы кто-то подслушал их разговор, то, наверное, очень бы удивился – они спорили не о том, кого из них любит парень или кому из них какой цвет платья к лицу, а о том, восемь или семь пулеметов было у бригады красных, стоявшей в селе: «Оля, ты наверняка приняла за пулемет швейную машинку, что стояла на последней телеге!»
«На обочине дороги стола девушка, закутанная платком, держа руки в карманах свитки. Она исподлобья присматривалась к нам. Узнав, рассмеялась:
– Черт побери! Я уже хотела угостить вас гранатой – думала, чекисты…» – этот эпизод из романа Юрия Горлиса-Горского «Холодный Яр» как будто списан с подпольной работы Анастасии Гудимович и Марии Тарасенко. В 1920-22 гг. им не раз доводилось обходить села тогдашней Черниговщины (ныне север Сумской области), обнаруживая места наибольшей концентрации сил частей особого назначения, Красной армии и чекистских карательных отрядов, с которыми боролись украинские повстанцы, центр которых тогда находился в Киеве, а отряды повстанцев базировались на Черниговщине и Сумщине. Между ними лежали сотни километров опасных дорог с патрулями и засадами, проверками документов и людьми в кожанках, которым мандат и маузер на боку давали право вытворять что угодно. Все эти препятствия Настя и Мария успешно преодолевали – где хитростью, где лестью и внешней покорностью, которая могла закончиться выстрелом… Это и немудрено, ведь за плечами девушек на тот момент была трехлетняя боевая биография…
Настя и Мария родились в с. Воронеж (сейчас — Шосткинский район). По словам историка Геннадия ИВАНУЩЕНКО, это село дало Украине в ХIХ—нач. ХХ вв. многих представителей национальной элиты. Отец Анастасии, Михаил Дмитриевич Гудимович был квалифицированным мастером-портным, обслуживал преимущественно местную интеллигенцию, был женат на местной казачке из украинских патриотов. Отец Марии, Иван Васильевич Тарасенко был представителем древнего старшинского рода, известным в Черниговской губернии деятелем украинского национального движения. Позднее он стал депутатом Госдумы и членом Центральной Рады. В 1905 г. Ивана Тарасенко за «мазепинство» выслали из губернии под наблюдение полиции. «Мазепинцами» в Российской империи называли украинских патриотов. Неудивительно, что обе девушки воспитывались в национальных традициях и в киевской гимназии, в которой учились, также заслужили прозвище «мазепинки».
Когда в 1917 г. пал царский режим и началось украинское национальное возрождение, Мария и Анастасия вошли в число организаторов национального движения среди киевских гимназистов. Возможно, благодаря им стал возможен подвиг украинского юношества под Крутами – ведь именно патриотизм, а не приказ Центральной Рады вдохновил вчерашних киевских гимназистов взяться за оружие, защищая Украину. Вместе с Игорем Лоским (участником боя под Крутами) Мария занималась созданием украинской библиотеки и изданием украинского журнала.

По примеру Мата Хари
В 1918-1919 гг. дивизия «серожупанников» считалась одной из самых боеспособных частей украинской армии. В 1918 г. она базировалась на Черниговщине и севере Сумщины. Именно с «серожупанников» началась боевая биография обеих подруг. Насте на тот момент было 19 лет, а Марии -16. Их убежденность в необходимости борьбы за украинское дело была настолько сильной, что они стали агитаторами. Когда же большевистская Россия в декабре 1919 г. начала вторую войну против Украинской Народной Республики, Настя и Мария стали разведчицами и связными дивизии, переименованной в Серую. Связной тогда мчался на коне под пулями, чтоб во время боя передать частям приказ командира, и по сути был таким же бойцом, как и остальные солдаты. Девушкам также пришлось постигать мастерство разведки, хотя о легендарной Мата Хари, безусловно, они не слышали. Бывшие студентки сдали этот экзамен на полях сражений «на отлично». Полтора года они вместе с «серожупанниками» находились на фронте – сначала против большевиков, а потом – против поляков. Когда же дивизия была разбита последними, девушкам ничего не оставалось, как вернутся домой. Родители еле узнали дочерей в истощенных нищенках, прошедших пешком почти полторы тысячи километров с Волыни – места катастрофы «серожупанников». Казалось, после этого можно забыть о борьбе и стать простыми девушками, ищущими тихое семейное счастье. Однако не тут-то было.
В начале 20-х гг. на севере нынешней Сумщины уже действовали несколько повстанческих отрядов, некоторые из них контролировали значительную территорию, на которую не ступала нога большевиков. Для координации действий таких отрядов с правительством Украинской Народной Республики в изгнании был создан повстанческий комитет «Козача Рада» с центром в Киеве. Настя вместе с Марией стали связными повстанцев. Они искали подходящих людей для всеобщего восстания в нужный момент. Возможно, девушки были в курсе, что для поддержки усилий повстанцев готовится зимний поход армии УНР в Украину. Так минуло два года. Казалось бы, за годы сражений девушки должны были стать амазонками без страха и упрека, без эмоций, без сочувствия – уж очень много крови пролилось у них на глазах. Но вот однажды в киевскую квартиру-явку, на которой жила Мария Тарасенко, пришел молодой парень в плохонькой шинели и представился связным из-за границы. На улице стояли февральские лютые морозы. Девушка посочувствовала парню, подарила ему полушубок. Тот поблагодарил и потом часто приходил в этом полушубке пить чай, а Мария радовалась, что помогла побратиму. Но этот «побратим», как оказалось, был подосланным чекистским провокатором. В феврале 1922 г. чекисты, дождавшись, когда на квартиру съедутся представители «Казачьей Рады» и некоторые повстанческие атаманы, всех арестовали. Настя Гудимович, Мария Тарасенко и вся ее семья оказались в камерах киевской Лукьяновской тюрьмы. Майской ночью 1923 г. после жестоких допросов с применением пыток их вместе с еще 81 подпольщиком расстреляли прямо во дворе тюрьмы. Цветов на могиле девушек нет, потому что не осталось и самой могилы.

Атаманша Маруся
«Маруся гуляет»- эта на первый взгляд невинная фраза в 1919-1920 гг. заставляла чекистов покрываться холодным потом. Слава о безжалостности к коммунистам атаманши Маруси Никифоровой быстро разошлась по Украине. Партизанами руководить нелегко – это не регулярная армия с ее дисциплиной. Но тогдашним амазонкам это удавалось. На Сумщине была и своя «Маруся» – Маруся Колывайко, отряд которой действовал против большевиков в нынешнем Шосткинском районе. Ее приказ беспрекословно могли выполнить 300 бойцов. Судя по всему, Маруся лихо управлялась с конем, неплохо стреляла и лично водила свой отряд в атаки. К сожалению, ни подробного описания внешности, ни фото Маруси не сохранилось. Постепенно отряд Колывайко рос и распространял влияние на территории нынешней Сумской области. Не исключено, что атаманша могла встречаться с нашими героинями – Настей Гудимович и Марией Тарасенко – они отвечали за связь в повстанческими отрядами именно на этой территории. Во время рейда армии Нестора Махно по территории Сумщины в 1921 г. отряд Маруси Колывайко присоединился к ней, и дальнейшая судьба атаманши осталась неизвестной. Всего же на Правобережной Украине действовали четыре «атаманши Маруси».

Против системы
Если бы 18-летней Тамаре Шамрай кто-то рассказал правду о жизни Насти Гудимович или Маруси Колывайко, она бы наверняка сначала не поверила – в 1967 г. подлинная история Украины была под запретом, а все борцы за независимость Украины имели клеймо «кулаков-бандитов-петлюровцев». Тем не менее, идеи, которые защищали амазонки 20-х гг. и Тамара Шамрай в 60-х, совпадали. «По приезде в Сумы Шамрай заявила, что как истинная украинка она будет бороться за свободную Украину. Среди своих знакомых она стала вести работу, направленную на создание группы, целью которой должно было стать изготовление, размножение и распространение антисоветских листовок с идеями «о независимой Украине»», – сообщалось в донесении управления КГБ первому секретарю Сумского обкома КПУ Алексею Ищенко. В те времена подобные действия были равнозначны игре с огнем – за «националистические выступления» ничего не стоило получить 10 лет лишения свободы. После получения доноса сотрудники КГБ провели с отважной студенткой профилактическую беседу. Беседы Тамара не испугалась – как следует из донесения, «вела себя дерзко, подчас грубо и всячески пыталась выяснить, откуда КГБ получило сведения о ее взглядах». Сотрудники госбезопасности попытались повлиять на студентку через ее отца, но тот вместо того чтобы отговорить дочь от «опрометчивых поступков», наоборот проинструктировал ее, как правильно обманывать оперработников КГБ. Казалось бы, после беседы отважная студентка должна стать осторожнее. Но она… продолжила работу по созданию группы и открытые «антисоветские высказывания». К сожалению, из имеющихся документов ее дальнейшая судьба неясна. Но ясно одно: характер у Тамары Шамрай был поистине под стать амазонке.