Музей без вывески

Образы из других времен

В нашем городе живет человек, создавший свой собственный музей. Дом в городском парке им. Кожедуба. В нем живет Леонтий Феофанович КОСТУР, здесь же музей, экспонаты которого — дело рук хозяина. Скульптуры преимущественно изглины-терракоты. Хотя попадаются и деревянные. Что удивляет в этом музее без вывески, так это возникающее ощущение открытиякакого-то странного, неизвестного космоса. Фигуры не похожи ни на что и одновременно напоминают множество несоединимых вещей.

Например, на рабочем столе голова о двух лицах. Римский Янус? Но орнаменткакой-тоафриканский, и взгляды у лиц не в противоположную сторону.

Видно, что для него такое объяснение вполне исчерпывающе. А вот для постороннего, который еще не привык, не «подключился», любая вещь — шифр. Еще пример — фигурка какого-тобожка или, опять же, духа. Но если присмотреться — изображен классический местечковый еврей, будто только что сошедший со страниц Шолома Алейхема. Борода, пейсы, шляпа… И все-такичто-то в этой фигурке присутствует из давних эпох. Гораздо древнее Ветхого Завета.

Как мы выяснили, автор занимается скульптурой недавно, но, для того чтобы прийти к этому, понадобилась жизнь, полная неожиданных поворотов.

“Университеты”

Официальных дипломов у Леонтия Костура нет никаких. Хотя трижды начинал учиться по специальностям, связанным с изобразительным искусством. Вот его рассказ: «Первым из „университетов“ было Луганское художественное училище. Хотел учиться живописи. Через два с половиной года меня через психиатрию отправили в академический отпуск, чтобы я излечился от своих убеждений. Хотя учился хорошо и ничем особенным себя не проявлял. Бывает так, что просто не нравится человек и все, тогда с ним можно поступить и так… Допотопное мышление тогда было в Луганске, хотя оно и сейчас в украинском изобразительном искусстве не блещет. В общем, через год забрал документы, хотя мне и предлагали учиться дальше». Это было больше 30 лет назад. После — новый поворот. Работа в геологической разведке на урановых разработках. Не повезло — заболел энцефалитом,каким-точудом остался жив. Работал в Красноярском театре,коллега-художницадала рекомендацию в Ленинградский театральный институт музыки и кинематографии на постановочный факультет. И вот что случилось дальше: «В этом институте все были модернистами, очень смелыми. Я в такую концепцию не укладывался — был слишком традиционен».

Еще художник признался, что подвела его нехорошая история с предметом «История КПСС». Спорил с преподавателем — вызвали на комиссию, и состоялся неприятный разговор:
— Тебе нужно как-то меняться.
— Как именно?
— Ты же умный человек, должен понимать!

Поиски

В общем, из института пришлось уйти: администраторы — профессионалы нашли формальный повод придраться. «Пытался поступить в Академию художеств в Ленинграде. Тогда она называлась институтом им. Репина. Не приняли. Но декан пригласил ходить в качестве вольнослушателя — редкое явление в советское время. Иногда приходилось жить на 5 рублей в месяц, а ездить за 120 км. Тяжело, почти невозможно. Пришлось бросить.

Однажды, когда жил в Новгороде, в монастыре, судьба свела с зятем художника МЫРНИКОВА, который был против моего зачисления в институт. Он попросил, чтобы я его покормил… Ирония судьбы», — продолжает рассказ Леонтий Феофанович.
Официальная учеба на этом закончилась. О дальнейшей судьбе Леонтий Костур рассказывает так: «Жил в монастыре, работал сторожем в музее. Все время пытался заполнить пробелы в своем образовании, статькаким-то художником. В изобразительном искусстве это очень трудно. Нужно обучиться анатомии, рисунку, композиции. Тогда получается некий продукт, который называется художником. Но это еще не личность. Это специалист, который владеет определенными приемами. В общем, собой я доволен не был».

Приехал в Сумы, стал строить дом, год проработал в театре им. Щепкина, но ушел. Опять же не потому, что люди ко мне плохо относились, а от неудовлетворенности собой. После этого вроде бы решил бросить творчество, в течение 13–15 лет занимался бизнесом, но и это не приносило удовлетворения.

Время, замурованное в глине

Столько лет творческого простоя, но человек случайно познакомился с глиной. С материалом и технологией обжига. Просто случайно попал на производство бытовой керамики, вскоре уволился, но скульптура уже не отпускала. Все, что есть в доме-музее,создано за последние 3 года. Причем вначале никто из посторонних не знал, что Леонтий Костур занялся скульптурой. Только недавно стали интересоваться художники, работы смотрели сотрудники Сумского художественного музея. Оценили как произведения, представляющие художественную ценность. Готовится выставка в Киеве, в музее им. Кавалеридзе и, может быть, в Сумах, в Выставочном центре на ул. Харьковской.

Перевозить даже небольшие керамические скульптуры сложно — они тяжелые и хрупкие.

Весь технологический цикл проходит здесь же, в доме. Леонтий Костур построил печь для обжига, в которой можно обжечь скульптуру до метра высотой. Мастер постепенно овладевает ремесленными секретами, сам находит материал в городских окрестностях, много может рассказать о сортах глины и технике обжига. Печь, кстати, топится дровами — архаичная технология, которую пришлось заново осваивать. А ведь так обжигались самые первые гончарные изделия.
На вопрос, откуда появляются столь фантастические образы, Леонтий Костур отвечает:

Причем не на годы, а на целые эпохи. В те времена, когда еще не сформировались страны и народы, а существовали только племена, носители определенных типов культуры». Его работы лаконичны и многозначны как иероглифы. Это архаичные символы, изъятые из других времен. Не менее архаично рядом со скульптурами выглядят серп и нож-скребок, который на родине художника, в Винницкой области, называется костуром.

О последних трех годах жизни мастер сказал просто: «В скульптуре я себя нашел». Сейчас ему пятьдесят восемь… В домашнем музее около 200 экспонатов. Жизнь продолжается.