Эхо войны за чужими горами

Сумские воины-интернационалисты намерены самостоятельно расследовать вероятные обстоятельства избиения своего однополчанина

Колонна армейских грузовиков и бензовозов под прикрытием десятка «бэтээров», натужно ревя дизелями, вползала на серпантин горной дороги. Медно-красное афганское солнце невыносимо палило в самое темечко, раскаляя каску, ствол «калашника», все большое и малое железо вокруг. Даже серпасто-молоткастые звезды на пуговицах обжигали пальцы. Справа в пыльном жарком мареве проплыли бойницы блок-поста. Все. Теперь помощи можно ждать только от Бога и вертолетов прикрытия.

Первого выстрела из засады на гребне ближней скалы он не услышал. На малую долю секунды все тело сдавило упругой волной взрыва. Сообразив, что его сбросило с брони на землю, он лупанул парой коротких очередей в сторону гребня. Проклятое солнце теперь слепило глаза, играя за бородатых стрелков на скале. Камни у обочины! Два здоровенных валуна. Скорей бы укрыться в камнях. Вот они, рядом. Совсем ря…

Он не знает, кто и как вытащил его из ущелья. Он не помнит, как его доставили в Москву, где хирурги сделали с его головой все что смогли. Свое имя он учил заново по слогам: Во-ло-дя…

«Домой Володю привезли на такси, — вспоминает его мама, Александра САЕНКО, — Мы ведь ничего не знали! Ни о ранении, ни о том, что в течение нескольких месяцев его лечили… Трудно привыкал к новой жизни. Очень трудно… Спасибо, помогали из военкомата и ребята из союза воинов-интернационалистов. Только хорошее могу о наших помощниках сказать. Поклон им земной».

Пока мать вела свой рассказ, Володя с отсутствующим взглядом нервно ходил из комнаты в комнату. Из этого беленого известкой домишки на окраине Сум его забрали на войну за чужими горами. Сюда он вернулся, но, кажется, до сих пор не узнал родных углов. Ранение и сложнейшая нейрохирургическая операция не прошли для ветерана даром. На любой вопрос Владимир отвечает лишь односложные «нет» или «да». Причем часто невпопад.

Время от времени, по показаниям врачей, его увозят для профилактических процедур в специализированные медицинские учреждения. Последний раз Володя лежал в ахтырской спецклинике. В очередной раз, приехав проведать сына, Александра Саенко заподозрила, что Володю избили.

“На теле у него были следы ударов, — рассказывает Александра Саенко. — Кроме того, он кашлял кровью. Я бросилась к врачам, но не смогла добиться от них вразумительного ответа. Мне даже сказали, что у сына, может быть, появилась открытая форма туберкулеза. Я не специалист в медицине, но понимаю, что туберкулез не мог появиться внезапно. Володю же осматривали раньше! Почему не выявили начало туберкулезного процесса? И был ли он вообще, процесс этот? Я забрала сына из больницы и привезла его домой”.

Александра Саенко не подала заявления в милицию. Она не получила официального подтверждения побоев в травматологическом пункте. Покой сына важнее. Она не хочет никого обвинять. Она желает лишь одного, чтобы Володю больше не увозили в ахтырскую больницу. По словам матери ветерана, более комфортная спецклиника есть в Ромнах. Определить бы сына туда.

Председатель Сумского городского союза ветеранов Афганистана и воинов-интернационалистов Сергей ПИЛИПЕНКО лично знаком с Владимиром Саенко и его мамой.

«Много раз были у них дома, — заверяет он и без запинки называет адрес. — Когда Володя в родительском доме устроил пожар, наш ветеранский союз добился выделения для него квартиры на улице Черепина. Квартиру семья Саенко получила, но предпочитает жить в отстроенном после пожара доме. Александра Александровна считает, что в частном доме с подворьем Володе лучше»…

Продолжая разговор, Сергей Пилипенко искал кого-то по мобильному телефону. Наконец ему ответили. Это был руководитель ахтырской организации воинов-интернационалистов Григорий Довгаль. По-военному четко Пилипенко изложил однополчанину суть дела. Довгаль пообещал разобраться. Если ветерана действительно избили — виновным не поздоровится.

«Я убедительно прошу не обращаться к ахтырским врачам, — попросил Сергей Пилипенко. — Это наше дело. Сегодня беспомощного инвалида обидят, а завтра здорового за горло возьмут! Спуску мы не привыкли никому давать. Обязательно разберемся и вам доложим. Спасибо, что не забываете нас!»