Плати или умри

В ЦГБ умер пациент. Родственники уверены, что это произошло по вине медиков. Медики уверены, что сделали для спасения все возможное

Печально, но факт: в больницах всего мира пациенты иногда умирают. И далеко не всегда по вине медиков. Обстоятельства, повлекшие летальный исход, могут быть самыми разными.
Не секрет также, что самые страшные ошибки – врачебные. Впрочем, термин «врачебная ошибка» отсутствует в украинском законодательстве. В результате этого и защита прав пациента становится практически невозможной. Официальная статистика количества допущенных медицинских ошибок в Украине отсутствует. По неофициальным данным, каждый третий диагноз в Украине – неверный. Горькая ирония: самые точные диагнозы ставят патологоанатомы во время вскрытия…
В четверг 10 мая 2012 г. сумчанин Алексей ПУГАЧЕВ поступил в отделение пульмонологии Сумской городской клинической больницы №1 с диагнозом «правосторонняя пневмония». На здоровье 51-летний мужчина до этого раза не жаловался и, узнав, что ему необходима госпитализация, сразу согласился — медикам виднее.
Параллельно с медикаментозными назначениями, соответствующими диагнозу, лечащий врач Оксана ГАЙВОРОНСКАЯ направила пациента на УЗИ брюшной полости, УЗИ сердца, также пациенту сделали рентген легких и ЭКГ. На пятый день лечения больному, как вспоминают врачи и родственники, стало гораздо лучше. Лечащий врач собиралась выписать его 16 мая… Но не суждено: вечером 15 мая Алексей Пугачев внезапно скончался.

Версия родственников
Супруга Алексея Елена ПУГАЧЕВА не может сдержать слез, вспоминая покойного мужа: «У Леши было столько планов: он собирался устроиться на новую работу. Сказал мне, что когда окончательно выздоровеет, начнет бегать по утрам.
Алексея госпитализировали в четверг с температурой. Уже в пятницу вечером температура нормализовалась, но появилась странная одышка. Лечащего доктора Гайворонской в пятницу уже не было – ушла на выходные. Я попросила дежурного врача обратить внимание на этот симптом и принять меры. Однако дежурный врач отказался это сделать, мотивируя тем, что не имеет права изменять назначения, сделанные лечащим доктором.
В понедельник лечащий врач изменила назначения и Леше стало легче. За время пребывания в стационаре ему назначили три УЗИ сердца, каждое из которых стоит 85 грн., и четыре ЭКГ, два из которых делали во вторник. И во вторник за шесть часов до смерти с ним разговаривал кардиолог. На рентген направляли дважды, хорошо хоть рентгенолог отказалась делать снимок второй раз.
В злополучный вечер вторника я пришла проведать мужа. У него был хороший аппетит, мы долго разговаривали в отделении, затем он провел меня к выходу из больницы. Я ушла от него около 20.00. А в 21.30 раздался звонок с его мобильного телефона. Я взяла трубку и услышала женский голос, который спросил: «Вы жена Алексея Пугачева?» – «Да, что-то случилось?» – «Случилось. Ваш муж умер три минуты назад». После чего женщина сразу завершила звонок и отключила мобильный телефон. Со мной случилась истерика. Я помчалась к соседям, которые позвонили в отделение со стационарного телефона. Трубку взяла та же девушка, которая подтвердила информацию. И произнесла странную фразу: «Да, он умер, но я ни в чем не виновата». Хотя никто ее и не обвинял. Через 20 минут я, две моих дочери и моя сестра Наталья приехали в больницу.
Первой, кого мы увидели в отделении, была дежурная медсестра. Она объяснила, что после моего ухода Алексей вышел из палаты, прилег на диван в коридоре, она еще заметила, что он лежит без подушки. Он интеллигентный человек, никогда не стал бы лежать в общем коридоре. Я уверена: он вышел, чтобы позвать на помощь, но смог добраться только до дивана. Почему медсестра не подошла и не спросила, может быть с ним что-то не так? А она, пробегая мимо, не придала этому факту особого внимания.
Медсестра сообщила, что делала ему искусственное дыхание, но было уже поздно. Тут же рядом на этаже, в десяти метрах от этого диванчика расположено отделение интенсивной терапии. Если бы за помощью обратились вовремя, я уверена, моего мужа смогли бы спасти. Мне сказали, что даже за помощью реаниматологов бегала пациентка отделения, а не медперсонал.
Пытаясь узнать, отчего же умер мой муж, мы попросили, чтобы к нам пригласили дежурного врача. «Он на пятом этаже в отделении хирургии, сходите к нему», – сказали мне. Почему я сама должна его искать? Получается, для медиков смерть человека – рядовое явление?
От шокового известия моей старшей дочери все время становилось плохо, она три раза теряла сознание. Мы попросили у медперсонала нашатырь или другое средство от обморока, на что одна из медсестер отреагировала так: «Идите в аптеку или вызывайте скорую помощь». И это в медицинском учреждении! В общем, все лекарства мы купили сами.
В санитарную комнату палаты, где положили Алексея, нас пускать не хотели: мол, зачем вам лишний стресс?
Если бы медики общались с нами доброжелательно и старались объяснить, что произошло, мы бы, может, и не высказывали претензий. Но каждый раз, когда мы приходили в больницу, они рассказывали о произошедшем по-разному, появлялись новые версии. В объяснительной записке дежурной медсестры, которую она написала на следующий день после смерти Алексея, сказано, что она нашла больного в палате, опустила его с кровати на пол и делала непрямой массаж сердца. Но как она могла осторожно опустить на пол тяжелого мужчину? Только стащить.
Сейчас мы очень жалеем, что не поговорили с соседом Алексея по палате. Возможно, он смог бы прояснить ситуацию. Но в тот момент мы были настолько подавлены, что просто не догадались этого сделать.
Вскрытие назначили на 16 мая. На проведении этой процедуры присутствовала лечащий врач. Нам она сказала: «Для меня эта смерть стала полной неожиданностью. Он же был совсем здоров, я хотела его выписывать». Но ведь здоровые люди не умирают так внезапно, правда?
В медицинском свидетельстве причиной смерти указана «нижнедольная правосторонняя пневмония». Хотя, присутствовавший на вскрытии профессор РОМАНЮК с кафедры патанатомии медицинского института СумГУ сказал нам, что следов пневмонии в легких не обнаружил. Но ведь ее невозможно вылечить всего за пять дней! Значит, проблема была в другом. Врачи отделения пульмонологии объяснили, что причиной смерти стали проблемы с сердцем. Окончательно все прояснит гистология образцов тканей органов.
Сейчас мы очень жалеем, что, понадеявшись на нашу бесплатную медицину, не предложили медикам денег, может, тогда они относились бы к Алексею более внимательно».
Родственники считают, что диагноз Алексею Пугачеву был поставлен неверно. Скорее всего, у него были проблемы с сердцем, которые медики, несмотря на проведенное обследование, не разглядели. Теперь Елене даже не выдают медкарту с медикаментозными назначениями и результатами обследования, мотивируя это тем, что она осталась в Сумском областном патологоанатомическом бюро. Родственники побывали там, но им сообщили, что такой документ они не получали.
Елена обратилась в прокуратуру, но пока никаких результатов нет.

«Человек смертен. Плохо, что иногда он внезапно смертен»

Комментарии по поводу случившегося согласились дать главврач СГКБ № 1 Валентина ДОМИНАС и медики, имевшие отношение к инциденту.

Валентина Доминас: «Да, иногда больные в медицинских учреждениях умирают, это всем известно. В данном случае медики сделали все, что было в их силах. Что касается одышки, которая якобы была у больного, то когда пациент обращается к врачу с жалобой, это фиксируется в истории болезни. Но, насколько мне известно, таких записей в карте нет.
Пугачев поступил с диагнозом «пневмония», но в процессе обследования у него выявили гипертонию. Поэтому назначили УЗИ, ЭКГ, с пациентом беседовал кардиолог. И на УЗИ, скорее всего, есть признаки гипертрофии миокарда, это не леченная ранее гипертония. Однако это не основание для перевода в кардиологическое отделение.
Родственники утверждают, что медперсонал якобы не захотел помочь теряющей сознание девушке. И врачи, и медсестры предлагали ей корвалол и валокардин, но она отказалась. Одна из женщин потребовала дать им Фенозепам, но у нас в отделении его нет.

Лечащий врач Оксана ГАЙВОРОНСКАЯ: «Своих назначений я в понедельник не отменяла, только заменила один антибиотик на другой. На одышку он жаловался, но это один из симптомов легочной патологии».

Реаниматолог (имя назвать отказался): «Сразу, как только в наше отделение поступил сигнал о помощи, два врача и медсестра с реанимационным набором побежали в пульмонологию. Больной лежал на кровати, у него не было дыхания и пульса. До того как мы появились, дежурная медсестра пульмонологии начала подготовку к реанимационным мероприятиям, расстегнула одежду. Мы опустили пациента на пол, позвали медсестру, которая делает ЭКГ, установили датчики, но в результате увидели только изолинию, что означает прекращение сердечной деятельности».

Дежурная медсестра (имя назвать отказалась): «15 мая в 21.05 одна из пациенток позвала меня проверить состояние одного из пациентов, что я и сделала. Этим больным оказался Алексей Пугачев. Его соседу по палате показалось подозрительным его дыхание во сне. Когда я зашла в палату, больной был без сознания, пульс не прощупывался. Я имею право оказывать доврачебную медицинскую помощь, поэтому начала делать непрямой массаж сердца. За реаниматологами побежали санитарка и девушка, которая меня позвала.
Когда реаниматологи констатировали смерть больного, я села писать сопроводительные документы, в палате зазвонил телефон, но дойти туда и взять трубку я не успела. Поэтому нажала на непринятый вызов, мне ответила супруга скончавшегося, которой я сообщила, что ее муж умер. Затем я отключила телефон и положила его в сейф.
Я не говорила родственникам, что нашла пациента на диване. Просто долгое время после ухода жены он сидел там и разгадывал кроссворд. Когда ему стало плохо, он находился в палате».

Неутешительные выводы

Независимые медики абстрактно комментировать ситуацию, естественно, отказываются. А узнав, о каком конкретном случае идет речь, начинают защищать коллег и сетовать на проблемы финансирования и несовершенство оборудования, которое не всегда может показать развивающуюся болезнь. Тогда уж честнее было бы предупреждать пациентов о том, что врачи могут не распознать болезнь, и давать направления в платные клиники или солидные медицинские центры в больших городах. Кто найдет на это необходимые средства, тот и останется здоровым и живым…

Без юриста не обойтись
Такая вот история с летальным исходом, из которой следует один, но очень серьезный вывод – пациенту и его родственникам нужно знать свои права.
Правозащитник Сергей ПОТУРАЕВ советует пациентам не полагаться только на то, что «доктор лучше знает», и соглашаться на все, что вам предложат. Мы вовсе не призываем вас не доверять врачам и заниматься самолечением, но стоит принять меры предосторожности. Сразу открыто заявляйте врачу, что вы хотите знать все о своем состоянии и обязательно будете консультироваться еще и у других специалистов. Спрашивайте, какое лечение вам предстоит, каковы возможные последствия. Уточняйте, правильно ли врач записал ваши жалобы. Сохраняйте всю медицинскую документацию: направления, чеки, платежные документы, квитанции. Имея документы, в случае причинения вреда вы сможете подтвердить назначенное лечение и взыскать его стоимость. Больной имеет право ознакомиться со своей медицинской картой, а после выписки получить эпикриз, в котором указано, какой курс лечения он прошел.
Если есть подозрения, что человек умер по вине медиков, необходимо обращаться в правоохранительные органы (прокуратуру, милицию) с соответствующим заявлением и изложением всех обстоятельств, которые, как вы считаете, послужили причиной смерти. А в случае доказательства вины медиков в судебном порядке вы имеете право на материальное и моральное возмещение.
И еще один важный вывод: никакие деньги вам не помогут вернуть здоровье, материальная благодарность врачу далеко не всегда повышает ваши шансы на успешное выздоровление. Если врач неквалифицирован или потерял квалификацию – шансов практически нет.

Выжить любой ценой
Сколько стоит пребывание в реанимации в государстве, где медицина, согласно Конституции, бесплатна

Многие люди в Украине живут спокойно, памятуя задекларированный 49-й статьей Конституции принцип бесплатности государственной медицины. И когда близкий родственник внезапно оказывается в реанимации, морально и материально не готовы к тому, что им придется тратить 600-700 грн. в сутки.
С этим пришлось столкнуться семье НИКОНЕНКО: 49-летняя Наталья Леонидовна попала в реанимацию с инсультом. Она пролежала в коме 12 суток. С первого же дня ее пребывания в отделении интенсивной терапии родственникам стали выдавать длинные списки лекарств и прочих расходных материалов, которые нужно было приобрести. На пятый день, кроме перечня медикаментов, дочери была выдана квитанция Сумского городского объединения граждан «Медицина майбутнього», согласно которой предлагалось заплатить в кассу больницы 320 грн. Основание – «добровольное пожертвование». Естественно, дочь заплатила. Ведь когда здоровье родного человека в опасности, долго раздумывать не приходится. Квитанции на оплату с указанием разных сумм (от 200 до 320 грн.) дочь пациентки получала еще шесть раз (квитанции сохранены – «r»). Нетрудно посчитать, что такая «благотворительность» принесла фонду более полутора тысяч гривен.
На вопросы, логично возникающие у родственников пациентов реанимации, нашей газете ответили начмед городской больницы №1 Наталья КОНДРАТЮК и завотделением анестезиологии и интенсивной терапии Наталья МИРОШНИЧЕНКО.
r: Наталья Степановна, пребывание в реанимации платное?
Н.К.: Наше здравоохранение бесплатно, независимо от того, как оно финансируется. Но ведь никого из пациентов не интересует, что наша больница получает только 8% от требуемой суммы средств. Пациенты жалуются, что им необходимо покупать лекарства, но ведь в магазине им не дают бесплатно хлеб. За услуги врача вы не платите деньги. Пациенты или их родственники приобретают лишь те лекарственные препараты, которые больница не может предоставить. Или что вы предлагаете?! Раз больница не получает финансирования со стороны государства, врачу не писать списки медикаментов, а пожать плечами и отказаться лечить? Раз бесплатная медицина, то и не платите? Но что тогда может медик сделать для пациента?
r: Как расходуются добровольные пожертвования в фонд «Медицина майбутнього»?
Н.К.: «Медицина майбутнього» — это отдельная организация, к которой никто из медиков отношения не имеет, говорить о ней просто некорректно…
На вопрос, почему и кем выдавались эти квитанции родственникам пациентки реанимации, ответила Наталья Мирошниченко, которая сообщила, что у больницы с этой благотворительной организацией заключен договор и благодаря этому врачи могут приобретать медикаменты не по аптечным ценам, а по оптовым, не подключая к этому родственников. Специфика отделения анестезиологии и интенсивной терапии в том, что помощь больным нужно оказывать круглосуточно и медикаменты могут понадобиться в любой момент. Бежать в аптеку или ждать, пока лекарства привезут родственники, уже некогда. Поэтому больница предлагает следующий вариант: родственники покупают те медикаменты, которые использованы на этого больного… На каждую ампулу медикаментов в больнице должны быть сертификаты качества и соответствия. Приходят проверяющие органы и проверяют каждый флакон, даже номера серий партии должны совпадать. (Как же тогда медики принимают препараты, которые покупают родственники? – «r»).
r: Каким образом родственники могут проконтролировать использование приобретенных медикаментов?
Н.М.: Это все можно проверить. Есть журнал манипуляций и листы назначений, где по времени расписана каждая процедура и назначенные препараты. Медсестра ставит свою роспись в журнале после каждого введения препарата. По требованию родственников все эти документы будут предоставлены.
«r»: Как поступают в том случае, если родственники больного больше не могут покупать лекарства пациенту реанимации?
Н.М.: Сколько сможем, чтолько и будем пытаться поддерживать жизнь больного. (Особенно режет слух эта фраза на фоне слов: «…больница получает только 8% от требуемой суммы средств». Очевидно, выделяемых сумм хватает только на физраствор).
Удалось пообщаться с руководителем общественной организации «Медицина майбутнього» Игорем СТЕЦЕНКО, который, впрочем, не сообщил ничего принципиального нового: «Между благотворительным фондом «Медицина майбутнього» и больницей заключен договор, согласно которому наша организация покупает для различных отделений медикаменты по оптовым ценам. Для этого используются средства, поступившие от граждан на добровольных началах. Часть этих средств идет на ремонты, хозяйственные нужды фонда и больницы. Самим гражданам удобнее сделать взнос, чем бегать по аптекам, где цены на препараты просто дикие. Если фонд в открытую будет просить людей платить, это будет нарушением Конституции, поскольку медицина бесплатная. А благотворительный взнос дает возможность оказывать нормальные медицинские услуги». На замечание о том, что эта благотворительность похожа на принудиловку, Игорь Стеценко поинтересовался: «А вы не болеете? Нет? Ну вот заболеете, тогда и посмотрите, как все работает».
P.S: Наталья Леонидовна умерла через 12 дней пребывания в реанимации. На ее лечение родственники потратили 5 тыс. грн. За день до ее смерти дочь зашла проведать мать, и завотделением интенсивной терапии Наталья Мирошниченко оговорилась, что сегодня Наталья Леонидовна, наверное, умрет, потом спохватилась, исправилась: «Ну, может, завтра».
Наталья считает, что ее маме в последние дни пребывания в реанимации, предвидя летальный исход, просто перестали вводить лекарства. Но доказать, естественно, она ничего не сможет.