Виктор Волонтырец: «7 февраля опять могут быть проблемы!»

Заместитель мэра, управделами исполкома Виктор ВОЛОНТЫРЕЦ долгое время возглавлял территориальные избирательные комиссии разного уровня, поэтому о процессе выборов может говорить со знанием дела. Сейчас именно он курирует от исполкома работу районных отделов ведения госреестра, орготдела, поэтому оценивать нынешнее материально-техническое обеспечение участковых комиссий, а также состояние списков избирателей — его прямая обязанность.

Виктор Волонтырец: Больших замечаний на выборах 17 января не было. Возникающие накануне голосования неурядицы мы оперативно решали вместе с избирательными комиссиями. Но глобальных проблем не было: ни отключения света, ни отсутствия отопления.

[q]r: А состояние списков? Было много нареканий. [/q]
В.В.: Я больше 20 лет занимаюсь выборами. Качество списков на 17 января было значительно лучше, чем в 2002, 2004, 2006 и 2007 гг. Поверьте мне.
Сейчас отделы ведения реестра, как это и предусмотрено законом, получают официальные данные с избирательных участков обо всех лицах, включенных или исключенных из списков. Еще не все комиссии передали решения, но пока количество правок не превышает 2000. Это уже не десятки тысяч. Это не значит, что эти люди были пропущены. Предварительная обработка данных говорит о том, что многое, о чем заявляли представители отдельных политических партий, — неточная информация.
Много людей «перепрописаны» и значатся в базе реестра по другим адресам. В последний день в списки «дописывались» около 4 тыс. членов избирательных комиссий, которые могли голосовать там, где находится участок, но при этом они не все были исключены из основного списка избирателей. На момент передачи списков окружным избирательным комиссиям в Сумах насчитывались 234 тыс. избирателей. По окончании выборов в окружной комиссии появилась цифра — 246 тыс. Разница 12 тыс. Однако на всю эту разницу есть обоснования. 2 тыс. избирателей появились в списках на специальных участках. Эти списки формируются комиссиями отдельно и не включаются в базу реестра. Добавим к этому технические ошибки, данные о членах избирательных комиссий, вот и получим такую разницу.
Предполагаю, что для голосования 7 февраля в списках будет 235 тыс. избирателей на обычных участках и 2 тыс. — на специальных.

[q]r: Появлялась информация о пропущенных домах и квартирах… [/q]
В. В. Пропущенных домов в списках не было. Не было конкретных запросов по этому поводу. Был лишь один — от доверенного лица кандидата в президенты Петра Симоненко, который касался трех общежитий на ул. Прокофьева по уч. №94. После проверки оказалось, что зарегистрированные жители есть в базе реестра и списках. Или, например, устные замечания по ул. Новоместенской, 10а. Дом есть, а избирателей, как утверждают, нет. В действительности ни один человек по этому адресу не зарегистрирован. Если человек не зарегистрирован по этому адресу, мы не имеем права его включать в список избирателей, поскольку он зарегистрирован по другому адресу. Кстати, сегодня много людей имеют право собственности на квартиры и дома. У некоторых из них их два или больше. Но следует помнить, что свидетельство на право собственности на квартиру не является основанием для включения человека в базу реестра. Это, кстати, подтверждается информацией из паспортного стола, что большинство людей в квартирах не зарегистрированы.
В конце года были сданы новые дома по ул. Заливной, Прокофьева. Квартир там много. Исполком после сдачи дома в эксплуатацию принимает решение о регистрации права собственности на квартиры. Так вот, например, из 100 квартир, только 15 -имеют «персональное» право, на остальные — право собственности закреплено за строительной организацией. Откуда же тут взяться избирателям? Мы действуем по закону. Мэр и его заместители не имеют права проверять наличие квартир и зарегистрированных в них людей. Закон о госреестре предусматривает для этого 11 субъектов представлений информации (органы юстиции, внутренних дел и т.д.). И они за это отвечают.

[q]r: Но представители штабов заявляли об обратном. [/q]
В.В.: Большинство из этих материалов идет как политическая реклама. Я человек конкретный и действую в правовом поле. Если обвиняют орган местного самоуправления касательно списков и материально-технического оснащения, то, как минимум, обратитесь к нему официально по этому поводу. Каждое обращение мы проверяем и даем ответ. Если нет обращений, то огульно обвинять — не совсем правильно.
А как расценивать заявления о том, что «пропущенные» дома должны были голосовать за конкретного кандидата? По-моему, это что-то с разряда фантастики.

[q]r: Как Вы думаете, 7 февраля ситуация изменится? [/q]
В.В.: 7 февраля голосовать на участки придут люди, технические данные о которых 17 января исправляли, но в списках опять может быть то же самое. Знаю, что скажет избиратель о власти. Но закон предусматривает, что списки, которые были на голосовании, принесли, запаковали, сдали в окружную избирательную комиссию — и к ним никакого доступа нет. Чтобы не было обид, тем, у кого в данных были описки и неточности, желательно прийти с паспортом в отделы ведения реестра.
У избирателя есть права — и есть обязанности. А еще есть сознательность. Реестр внедрён на выборах в первый раз. Мы должны вместе исправить все ошибки и толерантно относиться друг к другу. А ведь на примере уточнения списков избирателей к нам обратились лишь 4% от общего количества, а остальные почему-то вспомнили об этом лишь в день 17 января. Пусть пройдут еще не одни выборы, но списки будут только улучшаться. Думаю, что на следующих выборах ошибок будет наверняка меньше, если мы с избирателями будем действовать сообща.

[q]r: Как Вы расцениваете профессионализм членов комиссий? [/q]
В. В. Не хотел бы никого обижать, но мне кажется, что подготовка членов комиссий была не на должном уровне. Перед каждыми выборами была группа лиц, которая проходила обучение при ЦИК, имела соответствующий сертификат. Я сам лично проводил шестичасовые семинары по всем направлениям: как голосовать, как считать. Например, чтобы начать подсчет бюллетеней, надо осуществить семь процедур. Почему у нас до 23:00 не было данных с участков о том, сколько избирателей всего взяли участие в голосовании? Потому что не все действовали по процедуре.
Я был на совещании, где констатировали, что участковые комиссии получили Закон о выборах за пять дней до начала голосования. Сомневаюсь, что они его внимательно изучили.
Поскольку сроки работы избирательных комиссий теперь сжатые (комиссии работают 20 дней, окружная — 60), то за это время все изучить не удалось. Субъекты избирательного процесса должны были готовиться к нему заранее. У них было много возможностей обучить членов комиссий. Не как фальсифицировать, а как выполнять закон. Закон объёмный, но только десяток его статей касаются членов участковых избирательных комиссий: получение бюллетеней, организация работы комиссии в день голосования, подсчёт и доставка материалов в ОИК. Думаю, что практика первого этапа будет учтена на втором. Будет меньше членов комиссии, но больше порядка. Ведь я согласен, что найти почти около 4 тысяч членов комиссий-профессионалов, как это было 17 января, практически невозможно.

[q]r: А где их столько найти в двух партиях? [/q]
В. В. В числе тех, кто не принимает участие в повторном голосовании.

[q]r: Так нужен ли партийный принцип при формировании комиссий? [/q]
В. В. За границей избирательные комиссии работают на профессиональной основе, и там этим занимаются общественные организации, не имеющие никакого отношения к партиям. Их постоянно обучают, и они профессионалы в своей деятельности. Это нормальный подход. У нас все связано с законом. Пока есть пропорциональная система формирования депутатского корпуса, остается такой же подход к формированию избирательных комиссий. В ближайшее время этого никто не изменит.
Если будет действовать мажоритарный принцип, то состав комиссий будет формироваться иначе. Но и там есть свои нюансы. Если комиссия находилась в каком-то учреждении, его коллектив давал туда своих работников и, например, участок в 17-й школе состоял из педагогов этой школы. Это тоже перекос. Надо найти золотую середину. На местных выборах есть ограничения по количеству членов комиссии: если избирателей меньше 500, то и в комиссии не больше 8 человек, если 1500, то 12. Самая большая комиссия — 24 человека. Для специальных комиссий на местных выборах предусмотрено 2–4 члена комиссии. Не так, как на президентских, — 34 человека в комиссии и 3 избирателя на участке: 6 тыс. грн. потратили, чтобы эти трое проголосовали! Когда членов комиссий много, их трудно обучать. Среди них много непрофессионалов, но они имеют право голоса. Ты им говоришь: «Так написано в законе», а он тебе в ответ: «А я так считаю! Я член комиссии». Их количество иногда превышает здравый смысл и иногда делает невозможным принятие адекватного решения.

[q]r: А как же админресурс? [/q]
В. В. Какой админресурс? Кто его видел? У кого? У Ющенко, который проиграл? Не представляю, как это можно сделать. При нынешней системе формирования комиссий, наблюдателей и доверенных лиц люди могут защитить права своего кандидата на 200%. Если же будет сговор, чтобы осуществить фальсификации, то это уже не проблема закона — это проблема конкретных людей. Мое личное мнение: 7 февраля будут проблемы, но они больше будут связаны с черным пиаром, чем фальсификациями.