Жизнь в небытие

Из-за халатности матери пять лет больной ребенок не получал нужного ухода, подвергая свою жизнь опасности

Судьба девятилетней Надежды РЕВЕНКО сложилась несладко. С рождения ребенок был умственно отсталым, а мать Галина Ревенко не спешила обратиться в больницу. В пятилетнем возрасте Надя вообще не разговаривала, не контролировала свое поведение, не контактировала с другими детьми. Еще в с. Беево Липоводолинского района, где она проживала, девочке поставили диагноз — перинатальное-гипоксическое поражение центральной нервной системы. Последние четыре года Надя находится в Конотопском детском доме-интернате. Мать всего несколько раз приезжала в интернат, да и то чтобы снять деньги, которые государство выделяло на дочь.

Пять лет существования

Галина Ревенко поселилась в с. Беево давно. Уже тогда соседи стали замечать, что женщина не ходит на работу, практически не уделяет никакого внимания воспитанию старших детей — Натальи и Александры, а вместо этого все чаще прикладывается к рюмке.

Отца этих ребят, как и Надежды, никто не знал, хотя последнюю девочку Галина зачала именно здесь, в с. Беево. Когда пришло время рожать, женщина поехала в сумской роддом. По словам соседки Анастасии Яковлевны, после родов она вернулась в село без ребенка: «Пока Галя рожала, я наведывалась к детям, кормила их, потому что в доме ничего не было. Однажды пришла к ним домой и вижу, что она уже дома. Спрашиваю: „Ты уже приехала? А где ребенок?“ А она отвечает: „Я его в роддоме оставила“. А старшие детки стоят и плачут. Они и попросили привезти Надю».

Соседи рассказывают, что в гости к Галине никто не ходил. Что происходило дома с ребенком, который с детства не был похож на других, никто не видел. Но то, что девочка часто оставалась одна, не ходила в детский сад, как оказалось, по состоянию здоровья, знали все. Мать часто приходила ночью пьяная, а Надя вылезала на улицу через окно и засыпала прямо во дворе. Анастасия Яковлевна говорит, что был случай, когда девочка ночью спряталась около небольшого пруда, который находился напротив дома. Ее нашли только утром, и то случайно. Ребенок чудом остался жив.

«Один раз я пошла с участковым к ним домой. В первой комнате стояла железная кровать без матраца и печь. Соседи говорили, что ребенок сам разбирал ее и прятался там. По селу ходили слухи, что мать привязывала Надю к кровати, чтобы та не убегала и не лазила куда попало. Но я этого не видела», — рассказывает председатель сельсовета Любовь ГРЕЧАНАЯ.

Чужая любовь

Девочка подрастала и должна была идти в школу. Все видели, что Надежда имеет отклонения в развитии. Любовь Гречаная предложила Галине показать ребенка медико-педагогической комиссии в Сумах. Она согласилась. Осмотр показал, что ребенок болен и его нужно определить в спецучреждение, где он будет находиться под постоянным присмотром врачей.

«Мы несколько раз на исполкоме ставили вопрос о неудовлетворительном воспитании ребенка в семье и в конце концов приняли решение направить Надю в детский дом-интернат, где она чувствовала бы себя хорошо. Мы не подавали на лишение родительских прав, потому что думали, что Галина будет приезжать к дочери. Мать сразу согласилась», — говорит Любовь Гречаная.

Глава сельсовета обратилась в службу по делам детей. Ее представители приехали в село, поговорили с соседями, встретились с этой семьей, увидели девочку и приняли решение оформить Надю в интернат.

Заместитель директора Конотопского детского дома-интерната Татьяна КУЗЬКО рассказывает, что девочка по сей день не разговаривает, ведет себя очень импульсивно, постоянно находится в движении.

По словам врача-психиатра Конотопского детского дома-интеранта Надежды ЗАВАЛИЙ, ребенка с таким диагнозом постоянно нужно держать за руку. Надя практически не понимает, когда ей что-то говоришь, у нее полностью отсутсвуют игровые интересы, она двигательно расторможенная.

Когда она только поступила, мать хоть изредка ее навещала. Но этого было недостаточно, и ребенок перестал ее узнавать. А когда девочка на девять месяцев попала в роменскую больницу, она ни разу к ней не приехала. В силу того что мать не лишили родительских прав, ей насчитывалась пенсия, которую необходимо было тратить на ребенка: покупать памперсы, одежду и прочие необходимые вещи. После возвращения Нади из больницы воспитатели написали Галине Ревенко письмо о том, чтобы та приехала и проведала дочку. Ответ так и не пришел. Узнав о том, что мать получала деньги, предназначенные дочери, но не проведывала ее, руководство интерната заблокировало счет и подало ходатайство в суд о лишении родительских прав.

«Когда мать повторно приехала за деньгами и увидела, что счет заблокирован, мы ей сообщили, что подаем в суд. Она плакала, падала у меня в кабинете в обморок, говорила, что признает свои ошибки. Но у нас не было выхода, я считаю, что это может повторится, а ребенок, по большому счету, ей не нужен», — говорит заместитель директора Конотопского детского дома-интерната Татьяна Кузько. Она уверена, что закон будет на их стороне и при первом же рассмотрении дела, которое состоится 13 октября, суд примет решение в пользу истца.