Случай в милиции

Сумчанин обвиняет сотрудников Сумского городского управления УМВД в Сумской области в избиении

После дела Ходакова, который умер на допросе в Ковпаковском РУВД, любое задержание или приглашение сумской милицией для дачи показаний заставляет родных задержанного человека не на шутку переживать о его здоровье. В редакцию «Панорамы» обратились родные, который после трех часов допроса взял на себя всю вину. Взял, как он утверждает, после того, как в городском отделении милиции к нему применили физическое насилие.

К нам обратились
«Все произошло в пятницу 22 июня. Моего ребенка встретили во дворе милиционеры и увезли в отделение милиции на ул. Первомайскую. Сказали, что как свидетеля, а оказался подозреваемым, – с заметной тревогой в голосе вспоминает мама Людмила КОВАЛЕНКО. – Весь вечер мы пытались дозвониться до сына, но его телефон не отвечал. Домой он вернулся только поздно ночью и рассказал о том, что его избили в милиции и под давлением и угрозами милиционеров он взял на себя вину за преступление, которое не совершал».
По факту избиения на допросе родные обратились в прокуратуру, сейчас ведется проверка. Как все происходило в милиции, Павел сам рассказал журналистам: «Ко мне во дворе подошли милиционеры, представились и попросили проследовать с ними в отделение для дачи показаний по делу о сбыте краденого телефона. У меня действительно была история, когда я краденый телефон заложил в ломбард по своему паспорту. Но я проходил как свидетель. Я проследовал в отделение. Как только я попал в комнату на четвертом этаже, где меня стали допрашивать, на меня тут же надели наручники. С трех до шести часов я провел с оперативными сотрудниками. Я не признавался в краже, поскольку весь тот день провел с родной сестрой и ее мужем. После того как я отказался сознаться, меня ударили дубинкой по груди и все время угрожали мне словесно. Я просто не выдержал этого давления и сознался. После этого меня повели к следователю на опознание. Но пострадавшая женщина сказала только то, что я, возможно, похож на грабителя. Мне предложили пройти на место преступления и показать, как все было. Когда я там растерялся, меня отвели в сторону и угрожающе сказали: «Давай показывай, как мы договаривались!»» После воспроизведения событий парня отпустили домой. «Когда мой сын мне рассказал всю эту историю, у меня был только один вопрос: зачем он признался? На что он мне ответил: «Мама, я просто не выдержал, ты не представляешь, что это было»», – вспоминает Людмила Коваленко.
Побои они зафиксировали не сразу. Только утром после консультации со знакомым юристом мать отвела сына в травмпункт. На руках у семьи Коваленко заключение врача-травматолога о том, что парень получил ушиб мягких тканей передней грудной стенки и ссадину левого локтевого сустава. Еще одним заключением от торакального хирурга Сумской областной больницы зафиксированы ссадины на обоих лучезапястных суставах. Сегодня, помимо обращения в прокуратуру по факту избиения Павла Коваленко сотрудниками милиции, семья наняла адвоката, чтобы доказать непричастность парня к уличному грабежу, признание в котором было получено под давлением.

Версия милиции
По информации пресс-службы УВД, в поле зрения милиции Павел Коваленко попал, когда проходил по делу о краже мобильного телефона. Но к настоящему случаю старая история не имела отношения. 22 июня его пригласили в милицию не как свидетеля по делу о мобильном телефоне. Была получена оперативная информация о том, что этот человек причастен к уличному грабежу, совершенному в отношении женщины. Павел был изначально приглашен как подозреваемый. В отделение милиции он прибыл в начале пятого, о чем есть соответствующая запись в книге посещений. Разговаривал с оперативными сотрудниками около 15 минут. Да, он отрицал свою причастность, и ему предложили подняться к следователю, где опрашивали потерпевшую. Потерпевшая его опознала, после чего он и сознался. Следователь спросил, согласится ли подозреваемый в добровольном порядке на месте происшествия показать, как все это было, воспроизвести события. Павел добровольно согласился. Около восьми часов они выехали для воспроизведения событий, которое проводилось с учетом времени, совершения грабежа. Когда Павел выходил из отделения, оставил запись о том, что никаких претензий к работникам милиции не имеет. Его действия во время следственного эксперимента полностью совпало с показаниями девушки.

Что говорит прокуратура
На заявление Павла Коваленко в прокуратуру уже есть реакция. Оперативные сотрудники давали свои разъяснения и показания. Есть один нюанс: он не сразу обратился в прокуратуру, прошли почти сутки после того факта избиения, о котором заявляют. А за это время эти побои он мог получить где угодно. Оперативные сотрудники, которые с ним работали, говорят, что не трогали парня и пальцем. По данному факту идет проверка прокуратурой, которая и расставит все точки над «і».

В тему
История без окончания
Супруги Розмаитые, ставшие жертвами действий сотрудников Заречного райотдела милиции, бесследно исчезли
Виктория Евтушенко

Еще 20 апреля 2012 г. супруги Елена и Роман РОЗМАИТЫЕ совместно с активистами правозащитной инициативы «Ліга захисту» организовали митинг под стенами Заречного райотдела против незаконных действий его сотрудников, совершенных при их задержании 11 апреля. По их словам, милиционеры без формы напали на них возле одного из домов, к которому они приехали выполнять заказ (супруги занимались ремонтами).
По словам супругов, в сопровождении этих людей они попали в отделение около 13:00. При входе их никто не регистрировал. Супругов развели по разным комнатам, где требовали признаться в краже золота у хозяев, у которых несколько дней назад делали ремонт. Во время допроса их били, а чтобы они не слышали друг друга, включали музыку.
Когда сотрудники милиции узнали, что Елена и Роман верующие и принадлежат к Евангельской Церкви Баптистов, начали обзывать их сектантами и обвинять в том, что они воруют для секты. Около 22:00 их выпустили из отделения и сказали прийти на следующий день. Супруги в отделение не пошли.
26 апреля под домом отца Елены с 10:00 до 15:00 дежурили зеленые “Жигули”. Когда к дому приблизился брат Елены – Богдан, люди из машины перескочили ограду и начали словесную перепалку с ним. Войти в дом ему так и не удалось.
В ССО УМВД Украины в Сумской области говорят, что сотрудники милиции действовали в рамках закона. К дому супругов 26 апреля сотрудники милиции приехали с постановлением Заречного суда об обыске жилища. Поскольку супруги не пришли, обыск не проводился.
Сегодня, по словам гражданского юриста правозащитной инициативы «Ліга захисту» Александра ЛАЗАРЕНКО, местонахождения супругов никто не знает. Вот уже несколько месяцев они не выходят на связь даже с родными. Вопрос: живы ли они вообще?

Горячая линия
Когда верстался номер, главному редактору «r» пришло письмо. «В четверг 12 июля на моего отца, Сергея Ч., открыли уголовное дело по ч.3 ст.368 ККУ. В тот же день, на ночь, его посадили в изолятор временного содержания. Уже 13 июля нам сообщили, что в 15.30 состоится суд, где решится, какая мера пресечения будет применена по отношению к моему отцу. Суд постановил: «В задоволенні подання про обрання відносно Ч. запобіжного заходу у вигляді взяття під варту – відмовити». Мы вышли из зала суда, следователь сказал, чтобы мой отец через полчаса был в прокуратуре на допросе. На что мой отец ответил, что ему нужно забрать свои личные вещи из изолятора, принять душ, и для этого нужен хотя бы час. Следователь согласился, и мы отправились в изолятор. Мой отец зашел туда и больше не вышел. Его задержали по непонятным ему, мне и адвокату причинам. Следователь прокуратуры сказал, что мой отец подозревается ещё в пяти эпизодах. В данный момент он сидит в одиночной камере изолятора и к нему нет доступа. После этого появилось второе постановление об открытии нового уголовного дела, и начался допрос прямо в камере. Постановление пахло «липой», и мой отец объяснил им, что такого не было и не могло быть в принципе. От перепада настроения отцу стало плохо, вызывали скорую. А у него хронический панкреатит, аритмия сердца и серьезные проблемы с лёгкими. Следователь быстро схватил это постановление и выбежал в коридор. Когда приехала скорая, следователь прокуратуры в это время был на улице, я к нему подошел и спросил, не к моему ли отцу приехала скорая, он ответил, что нет. Я перезвонил по внутреннему телефону в изолятор, где мне сказали, что все же к моему отцу».
Такие вот истории. Неинтересные и не поучительные, зато очень жизненные. И банальные.