С небес на землю

Летчик — профессия творческая

Николай Пономаренко уже 17 лет на пенсии. Но ему не 80 и даже на 70 лет, а всего 52. Причиной этого является его профессия. Он — вертолетчик, работа которого была сопряжена с такой опасностью и риском, и совсем не удивительно, почему пилотов так рано отправляют на пенсию. Большинство его историй похожи на сценарии к остросюжетным фильмам, а ведь они — о реальной жизни.

Свою летную карьеру Николай начал в 18 лет. Как и многие мальчишки тех времен, мечтал стать летчиком, поэтому записался на курсы ДОСААФ. Чуть больше года его обучали азам профессии, после чего он отправился в Кременчугское летное училище.

“Я выбрал вертолеты — и потом не пожалел. Это более творческое средство передвижения, чем самолет. Там при взлете и посадке на горные площадки находишься в напряжении и важные решения нужно принимать каждую минуту. Летчикам же, если погода хорошая, ничто не мешает проводить полеты нормально”, — считает он.

Далекое путешествие

После окончания училища Николай попросился, чтобы его отправили на Сахалин. Сейчас это звучит немного странно, а в те времена жаждущая необычных ощущений молодежь с удовольствием переезжала на далекий остров. И Николай не был одинок в своем стремлении. Помимо него, на Сахалин отправилось еще пятеро выпускников Кременчугского летного училища. Заниматься пришлось абсолютно разными делами: перевозить людей, наводить корабли на косяки рыб, делать магнитную съемку и многое другое. Но главная трудность была в погоде, которая на острове была очень изменчива. «Работать приходилось в очень тяжелых условиях. Погода там странная: вылетел — тишина, а потом несколько минут прошло — поменялся ветер, туман, дождь. Погода, но больше всего человеческий фактор, были главными причинами катастроф», — считает он.

Тяжелые судьбы

Первым погиб Володя. По словам Николая, в тумане он врезался в землю. По похожей причине погиб Сергей. Летел в очень плохую погоду и не разминулся с горой. «Помню, я тогда сидел с Юрой КОТЛЯРЕНКО, который тоже был среди тех шестерых, приехавших на Сахалин из Украины, и он говорил, что никогда не совершит подобной ошибки. А сам ее вскоре и повторил», — рассказывает Николай.

Юрий перевозил с Курильских островов нескольких врачей и пограничников. В пути их застигла непогода. Ветер был более 100–120 км/час, отчего вертолет бросало из стороны в сторону. Тогда Юрий принял решение подняться так высоко, чтобы погода уже не могла помешать. «Он мог взлететь до 2,5 тыс. метров, но почему-то набрал меньше двух и считал, что находится в Охотском море, а на его пути находится вулкан Тятя», — вспоминает Николай.

От удара и последующего приземления погибли шестеро из девяти пассажиров. Выжили лишь трое: бортмеханик, у которого было несколько переломов, Юра, лишившийся глаза, и один из пограничников, который по счастливой случайности совсем не пострадал. Аварийная рация потерялась при приземлении, поэтому чудом выжившие люди не могли сообщить о своем местонахождении. Оставалось лишь ждать помощи, что, в принципе, было реально. У них осталось много топлива, которое можно было жечь, и недельный запас еды. Но по какой-то причине через несколько дней они приняли решение не сидеть на месте. Спуск занял у них три дня, на протяжении которых сначала сорвался со скалы и погиб бортмеханик, а потом скончался Юрий.

Благополучно спустился вниз, к морю, лишь майор-пограничник. Переночевав ночь в безлюдной сторожке, он отправился вдоль моря к ближайшему населенному пункту, до которого было несколько десятков километров. Когда он уже был недалек от цели, решил погреть руки. Прислонился к дереву, зажег спичку и умер. В этой позе его и нашли спасатели.

Пора домой

Николай провел на Сахалине девять лет, и сам, как и любой вертолетчик, не раз попадал в неприятные ситуации, когда жизнь висела на волоске. «Каждый летчик, который работал там, может вспомнить десяток историй, которые могли привести к катастрофическим последствиям. Некоторым просто везет. Один знакомый на самолете АН-2 пропахал просеку возле местной горы Ламонон. От самолета остался только мотор, который в этих самолетах впереди, и два кресла с ничуть не пострадавшими пилотами. Вообще, нехорошая гора, там несколько японских самолетов лежит и несколько наших», — рассказывает он.

В Сумы Николай переехал в 1985 году и работал в Сумском учебно-авиационном центре ДОСААФ, с которого и начиналась его летная карьера. Был инструктором, пока не ушел на пенсию в 1990-м. С тех пор у него началась новая жизнь, в которой его с каждым годом все ниже и ниже опускали с небес на землю. До 1999 года, пока не было снято ограничение на размер пенсии, Николай, как и все ушедшие на пенсию украинцы, получал очень мало. И вот, когда ему стали платить достойную пенсию, в 2000 году вышло абсурдное письмо, подписанное заместителем министра транспорта. Согласно ему, к гражданским летчикам относятся лишь те, кто уходил на пенсию из Министерства гражданской авиации, а те, кто работал в ДОСААФ, таковыми не являются. Таким образом, пенсия Николая стала в 2–3 раза меньше, чем у бывших летчиков из «Аэрофлота». «Это полная дискриминация.

Пенсионеры ДОСААФ и „Аэрофлота“ всегда получали одинаковую пенсию. Кроме того, по закону размер пенсии нельзя ставить в зависимость от ведомственной принадлежности организации, из которой человек уходит на пенсию. Поэтому в 2001 году я начал судиться, чем занимаюсь до сих пор», — рассказывает он. За это время Николай прошел от Сумского районного суда до Высшего административного, но ничего не добился. И таких, как он летчиков, в Украине сотни. «В Министерстве труда и Министерстве транспорта признают, что злополучное письмо — правовой нонсенс, и его действие отменено двумя заместителями министра транспорта. Но Пенсионный фонд и суды все равно затягивают дело. Теперь моя цель — дойти до Страсбургского суда. Другого выхода я не вижу!», — говорит Николай.