Вадим Дубоделов: «Мемориал Героев АТО мы достроим, никуда он не денется”

Эксклюзивное интервью с куратором проекта строительства Аллеи Героев от общественного фонда «Сумы»

«Я опирался на то, что из всех организаций, которые есть, для большей части родственников погибших я был наиболее близким человеком, – объясняет, как он попал в проект по строительству Мемориала Вадим Дубоделов. – Если брать там горсовет, обладминистрацию, соцзащиту, то я был к ним ближе всех. Этого и сейчас никто не может отрицать. Мы постоянно встречались, решали конкретные вопросы. Ну, то, что я там работал в строительной фирме, у меня была строительная фирма, одна, потом вторая, но общестроительными работами я мало занимался. Но это не важно, понимаете?! Есть профессиональные архитекторы – они сделали свою работу. Есть профессиональные строители – они тоже там делают, как могут. Есть организация технического надзора, как у нас тот же Петухов… Это их задача – следить за этим. У меня есть определенный опыт, но не это было решающим. Я занимался проектом «Семья героя»… Просто люди не понимают, как это – общаться с семьями погибших. С обычными людьми тяжело. А тем более в таком «движняке», как вот этот…».

Можно только позавидовать гражданской смелости этого человека, который, не имея подобного опыта, взялся за реализацию такого сложного проекта. И удивиться безответственности (или доверчивости, или наивности?) городских властей и руководства фонда, которые фактически возложили на одного человека не только свою репутацию, но и, самое главное, достижение позитивного результата. Что из этого получается, вы уже прочитали.

Учитывая, что Вадим Дубоделов оказался в центре описываемых событий, мы сочли необходимым дать возможность ему высказаться, чтобы объяснить со своей позиции, как все происходило и почему происходило так, а не иначе.

r: Вадим Кузьмич, первый заммэра Владимир Войтенко сказал, что именно вы с Александром Такулом обращались с просьбой выделить деньги на установку памятников погибшим бойцам АТО. Так ли это было?
Вадим ДУБОДЕЛОВ: Мы с Такулом обратились только по строительству Мемориала, когда родители сказали: «Давайте что-то делать!» Я с мэром тогда еще мало общался. Родители выразили такие пожелания. И я сказал: «Да, хорошо». И мы тогда пошли, там была какая-то выставка в Торгово-промышленной палате, и мы там мэра «поймали». И уже где-то через год, когда был утвержден проект, тогда уже стал вопрос о выделении средств. Инициатива была кого-то из местных властей. Я не помню, кто именно предложил. Нам все равно было, как будет проводиться финансирование. А то, чтобы деньги выделять непосредственно родителям, это точно не наша была инициатива.

r: Каких-либо эскизов или проектов на то время еще не было?
В. Д.: Нет, не было. Мы пришли к Александру Николаевичу и сказали, что что-то нужно делать. Потому что есть захоронение. В том месте на тот момент, наверное, человек 20 было похоронено.

r: Когда вы обратились к мэру с такой инициативой, как он отреагировал?
В. Д.: Никак. Вернее, он сказал: «Я «за». Давайте эскизные предложения».

r: И началась работа над проектом?
В.Д.: Нет. Началась работа над поиском того, кто это может сделать. Мы всем сказали. Я обратился ко всем знакомым архитекторам, кто может сделать такой проект. Многие начали спрашивать, какое финансирование, сколько денег. Я сказал, что нисколько. Тогда мы были более романтически настроены. Ребята погибли, они денег не спрашивали. Поэтому я сказал, что, мол, делайте предложение, тогда будем думать… Откликнулся один Александр АНТОНЕЦ. Мы тогда организовали встречу с семьями погибших. Он пришел на встречу, задал вопрос, как они хотят это видеть. И потом, через какое-то время, он «родил» предварительный эскиз. И тогда уже началось обсуждение.

r: А как было решено, что именно вы будете курировать этот проект?
В. Д.: А по-другому никак не было бы. Потому что я занимался проектом «Семья героя».

r: Сложно работать над таким проектом, взаимодействовать с семьями, с подрядчиками?
В. Д.: Тяжело. Со всеми было тяжело. Один раз даже чуть не подрались в кабинете у Войтенко, когда обсуждали, какой формы делать памятники. Четыре или пять семей хотели свой памятник. Тогда уже доходило до того, что семьи начинали ссориться. Эмоционально все было. С подрядчиками тоже тяжело. Понимаете, это такая работа… Это не дом построить, не дорогу заасфальтировать. Предварительный бюджет озвучивался тогда – пять миллионов, Антонец спрогнозировал, что будет полтора миллиона. А потом, как с Сироштаном (ФЛП «Сироштан» – первый подрядчик, осуществлявший укладку плитки – прим. Ред.) получилось? Он поработал год. Еле-еле он сделал эту работу, получил свои 630 тысяч, по-моему, и все. Сироштан более-менее качественно сделал свою работу. Был проект, они по этому проекту работали. То, что они плитку положили некачественно – просто они переоценили свои возможности.

r: Скажите, пожалуйста, а когда первый раз были перечислены средства семьям погибших?
В.Д.: В 2015 году, как я и говорил ранее.

r: И сразу после этого они были перечислены в фонд «Сумы»?
В.Д: Нет. В первый раз родственники погибших перечисляли деньги непосредственно на ФОП «Сироштан».

r: Некоторые из родителей утверждают, что вы им говорили, каким подрядчикам перечислять деньги.
В.Д.: Конечно, мы им говорили. Было так: мы собирались, долго муссировали, какие должны быть памятники, какая плитка. Четыре семьи сразу сказали: «Мы не будем». Еще четыре семьи колебались, думали: такой памятник или такой? Был один образец, который долго обсуждали, каким он должен быть, спорили. Городской голова, Александр Лысенко, допустил определенную ошибку, как я считаю. Он сказал: «Какой памятник хотите, такой и поставим». Понимаете, если люди хоронят в публичном месте, у них тоже должны быть какие-то обязательства!

r: А обсуждения как проходили? Было представлено несколько образцов? Или люди представляли, каким этот мемориал должен быть?
В.Д.: Был демо-материал, был графический материал. Они обсуждали, какой памятник хорошо, какой плохой, что писать на аверсе, что писать на реверсе, какое надмогильное сооружение должно быть.

r: Давайте вернемся к подрядчикам. Их было предложено несколько, и среди них производился выбор?
В.Д.: Нет. Нам горсовет сразу предложил «Топаз» (ФЛП «Сироштан». Сироштан М. И. – директор в ООО «Топаз»). Я, правда, не помню, в чьем лице. То ли управление архитектуры, то ли… Сказали: «Вот, есть хороший «Топаз», его и берите». Тогда, честно говоря, особо никто браться за эту работу не хотел.

r: То есть рекомендации давал горсовет?
В.Д.: Я не знаю. Не помню. То ли горсовет, то ли управление архитектуры.

r: Как вы сейчас оцениваете работу над проектом? Удастся ли закончить его в установленные сроки?
В.Д.: Сроки я не знаю. Это меня не касается. Я их заставляю. Но я еще раз повторяю, что за это мы платим из внутренних резервов. Дополнительные договора на переделку мы подписывать не будем. Мне, по большому счету, все равно. Откроем мы его ко Дню города или ко Дню Независимости. Это пусть опекается горсовет или обладминистрация. Надо сделать качественно. Мы будем делать, пока не будет качественно. Нужно будет, будем перекладывать еще плитку, пилоны там до конца не доведены. По большому счету, мне даже возня с этими светильниками – все равно. Они светят нормально? Нормально. Есть прокуратура. Есть подрядчики. У них документы в порядке. Докажут, что это немецкие или итальянские – это их проблема. Не докажут – будут ставить итальянские, как пообещали.
Мемориал мы достроим. Кто быстро идет, тот делает ошибки.

Сейчас некоторые пишут, что они за правду, за конструктив. Но что в результате этого конструктива? Эти деньги. Сейчас мы их заставили, они подают на экспертизу светильники. Но не в этом дело. Дело в том, что кто хочет решать вопросы, тот приходит и решает, а не пишет «сенсационные» заявления.

Разговаривала Анна Горпинич