Вначале были овцы

Овцы, Несси, волынки, килты и другие прелести Шотландии

Учебные программы советских школ не предусматривали изучение этой маленькой части некогда великой Британской империи, первым приобретением которой она и стала, — Шотландии. Так мала и неприметна она на фоне америк, африк, индий и евразий, что никому и в голову не приходило грезить о ней. Тем более — об овцах, этих четвероногих мешках шерсти, пасущихся на зеленых склонах.

Вырвавшись из кишащего людьми клубящегося Лондона и проехав промышленные районы Шеффилда, Манчестера и Лидса по обступившим со всех сторон слоноподобным горам, усеянными белыми комочками, догадываешься, что это уже она, страна клетчатых кланов!

Не музыка еще

История края не уникальна — подобно остальным странам континентальной Европы, Шотландия была колонизирована Римом (римское название — Каледония), но то ли отдаленность от метрополии, то ли воинственный характер горцев не позволили превратить Каледонию, скажем, в подобие Галлии — будущей Франции.

Безлюдные и угрюмые склоны, однако, не нагоняют тоску, напротив — будят воображение и прекрасно гармонируют с низкими облаками, из которых то и дело складываются какие-то мифические существа: крылатые василиски, хвостатые драконы и чудища невиданных форм. По силе упругого ветра догадываешься: это длящееся тысячелетиями совокупление гор с облаками и порождает тот особый, невероятно пронзительный звук — голос Пространства? Вселенной? Времени? Как сказано у поэта — не музыка еще, уже не шум…

Шерстяные аборигены

Из живых существ, за исключением нас, неврастенических жителей городов, упрятанных в комфортабельный автобус, только овцы безучастно вписываются в пейзаж, дополняя элегию. Вертя головой во все стороны, пытаешься приблизительно прикинуть в уме количество, ищешь какие-нибудь строения, на манер наших унылых, облупленных колхозных коровников. Водитель автобуса, больше похожий на учителя (в очках, в белоснежной рубашке с черным галстуком — впрочем, как и все здешние водители), рассказывает, что основным, так сказать, населением Шотландии есть как раз овцы. Потому что их здесь двенадцать миллионов, а людей — всего лишь четыре.

Овцы съели людей, как сказал когда-то один из членов английского парламента, намекая на грядущую промышленную революцию. Теперь, слава богу, времена другие, овцы присмирели, и наш галантный гид-водитель, который лет тридцать, по его словам, колесит по этим местам (а едем мы к озеру Лох-Несс), не упуская случая сообщить, например, что воды из этого озера хватит, чтобы покрыть Великобританию и Ирландию слоем в 15 дюймов. «Но нам, шотландцам, этого не надо, — добавляет он. — Достаточно затопить только английский парламент».

Капризная Несси

В сопровождении шуток нашего драйвера, приближаемся к легендарному озеру и, глядя на окружающий чарующий пейзаж, думаем о том, что, если бы монстра Несси в действительности не существовало, ее следовало бы придумать. Ибо где же еще ей и родиться, как не в этой пропитанной мифами и легендами земле? Древние кланы, оставившие на склонах мрачные развалины старинных замков, вершины гор, скрытые облаками, тягучий, словно из остекленевшего воздуха рожденный, звук волынки, оцепеневшие, тесно, как построенное воинство, стоящие ели… Здесь возможно все — и Несси, и вечный горец Мак-Лауд, и даже вдруг из ниоткуда возникший и с ревом пронесшийся в шестидесяти футах над водой военный истребитель.

Мы были готовы к встрече и поглядывали на темную воду с тревожным волнением — что это там вдалеке: лапа? хвост? голова? Нельзя ли поближе, кэп? Колоритный кэп (загорелое, обветренное лицо с тугой косичкой волос, золотая серьга в ухе, неизменная белая рубашка с черным галстуком — сговорились они, что ли?) уверенно придерживая штурвал катера, куда мы пересели из автобуса, повествовал о привычках и рационе Несси, разве что только не предостерег от кормления из рук. Впрочем, я мог и не услышать — шотландский акцент английского затрудняет понимание.

Но в этот раз капризная Несси не пожелала встречаться с нами, хотя вооруженный подводным сканером катер добросовестно прощупывал самые глубокие впадины озера, местами достигающие 850–900 футов (около 250–300 м).

Фольклор

Сойдя на берег и забредши в местный паб форта Аугустас (явно римское название, ибо вездесущие легионы Адриана дотопали и сюда), вполне удовлетворился пинтой пива и созерцанием самодельного плаката на стене, выражающего кредо владельца и его единомышленников: «Мы хотим возрождения кланов, хотим брать таксу с туристов, а затем убивать их, работы пабов 25 часов в сутки, виски. Мы не любим всех, кто не верит в монстра Несси, не любим английскую монархию и бескровные виды спорта». И отдельной строкой: «Долой трусы и нижнее бельё!» «Так вот ты какой, английский (шотландский вариант?) юмор», — подумал я и задумался, не дописать ли на полях плаката что-нибудь из своего, национального — что-то вроде «Шахтёр» — чемпион!” или «Усё будет Донбасс!» Но фломастера под рукой не оказалось, а писать кровью не хотелось — не дай Бог, сбудется…

Уж лучше парочку монстров запустить в великую реку да переиначить классика, глаголя нагрянувшим туристам: «Чуден Днепр при тихой погоде! Редкая Несси доплывет до его середины!»