Виталий Ольховик: «Студенты-медики массово ищут работу за рубежом»

Медицинская реформа привнесла в жизнь пилотных регионов (Винницкой, Донецкой,Днепропетровской областей и г. Киев) много непонятных моментов, которые вызывают протест и возмущения. Уже 1 августа этого года к хору недовольных присоединятся и жители Сумщины. Самой большой загадкой для населения является понятие «семейный врач». Кто этот человек, что входит в его обязанности и хочет ли такой специалист работать? Эти вопросы мы задали ассистенту кафедры акушерства и гинекологии СумГУ Виталию ОЛЬХОВИКУ.

r.: Чем введение института семейной медицины лучше, чем лечение у узких специалистов?

В.О.: Сама идея того, чтобы наших людей обслуживали семейные врачи, достойна похвалы, ведь это исключает многие негативные факторы в процессе лечения пациента. Во-первых, лечащий доктор будет видеть общую картину болезни человека, во-вторых, исключается назначение пациенту несовместимых препаратов, которые ему прописывают разные доктора. В-третьих, семейный врач – человек, обслуживающий и взрослых, и беременных женщин, и детей, а значит, у него может наблюдаться вся семья. Это позволяет медработнику быть в курсе наследственных болезней, протекания беременности и других нюансов, о которых терапевт и уж тем более узкий специалист спрашивать не станет.

r.: Но готовы ли наши врачи получить такой высокий уровень квалификации?

В.О.: Количество мест госзаказа на узкопрофильных специалистов за последние годы резко сократилось. Точно не скажу, но около 80% заказа приходится именно на врачей-«семейников». Тенденция перехода на семейную медицину появилась несколько лет назад, и существующая практика показывает, что студенты заканчивают интернатуру по семейной медицине только для того, чтобы получить сертификат, а затем выбирают новую специальность. Многие перестраховываются, получая три специальности, чтобы затем совмещать несколько подработок. Например, по основному месту работы он числится терапевтом, а дежурит в травматологии.

r.: Популярна ли эта специализация среди студентов нашего медицинского института?

В.О.: Могу сказать, что очень небольшой процент студентов остается работать семейными докторами. В районах еще куда ни шло — там люди считают врача кем-то вроде мастера на все руки и обращаются к одному специалисту с разнообразными симптомами. Молодых медиков пытаются заинтересовать предоставлением квартир в районе, но такое жилье, как правило, расположено в старых домах, часто без удобств. Да и оснащение больниц ужасное. В документах о проведении медреформы значится, что кабинет семейного врача должен быть оснащен соответствующим набором медицинских инструментов, ведь семейный врач должен уметь поставить капельницу, вынуть пробку из уха или вскрыть фурункул. На самом деле ничего подобного и близко нет. Вот поработает молодой специалист год или два в таких условиях – и уходит из медицины, чтобы заняться бизнесом.

Сейчас молодежь не рассматривает Украину, как страну, где можно жить комфортно. Многие абитуриенты приходят в вуз с твердым намерением освоить не только специальность, но и иностранный язык, что в совокупности поможет ему занять вакантное место в больнице, например, Германии. Там, кстати, наблюдается недобор кадров, и специалистов из Восточной Европы принимают на «ура».

r.: Что Вы думаете по поводу медреформы в целом?

В.О.: Печально, что у нас во всем хотят копировать Европу, не задумываясь о том, что многие их достижения в наших реалиях утопичны и приведут к негативным результатам. Могу сказать об опыте реформирования по своей специальности – гинекологии. По нормативам ВОЗ, ребенок с 22 недели беременности считается живорожденным. При СССР этот показатель составлял 28 недель. В России этот норматив приняли лишь недавно, после проведения медреформы, переоснащения роддомов и обучения персонала, который сможет спасти недоношенного ребенка. А мы в Украине так работаем с 2007 г., и показатели детской смертности за этот период выросли в три раза. Потому что у нас сначала принимают, а потом думают, как это выполнить.

r.: Коснется реформа и роддомов. Что Вам известно об оптимизации родильных учреждений?

В.О.: Слышал, что собираются закрывать роддома в районах: в Недригайлове, Липовой Долине. С одной стороны, намерения у реформаторов благие – экономия. Действительно, нецелесообразно содержать учреждение, где принимают, скажем, 100 родов в год. С другой стороны, у нас – разваливающийся транспорт и дороги, по которым страшно даже здоровую роженицу везти, не то что с патологией.