На Сумщине все сложно: двойное убийство и суд присяжных

Вы, наверное, в Стецьковку, – рассматривает мой рюкзак на автостанции города Сумы 47-летний Виктор Григоришин. – Сделали из того молокососа героя. Не доказали, что он виноват, но и виновных не посадили. Ленивый, сидит у родителей на шее, а ему 21 год, – сплевывает на землю.

В прошлом году 1 октября в селе Стецьковка под Сумами убили 94-летнюю Зинаиду Устименко и избили 85-летнюю Прасковью Дриваль, она умерла в больнице, – сообщает gazeta.ua.

Рассказала, что в дом ворвались двое мужчин и женщина. Искали деньги. Когда бабушки проснулись – били их кулаками, ногами. В милицию вызывали всех 18-25-летних мужчин из села. Допрос проводили на местном комбикормовом заводе.

Всех ребят около сотни собралось, – объясняет сельский голова 50-летний Игорь Верниченко. – Попросили предоставить помещение, чтобы не возить их в Сумы. Комбикормовый – в центре села, имеет большой бункер, решили собрать там.

Задержали 21-летнего Александра Бондаренко и 30-летнюю Валентину. Ее отпустили через неделю. На суде засвидетельствовала, будто видела, как Бондаренко в день убийства покупал водку. В следственном изоляторе Александр просидел год и 20 дней. Ему угрожало пожизненное заключение. 30 октября мужчину оправдал суд присяжных, освободили после заседания.

Из центра села до Бондаренко минут 10 пешком. Спрашиваю дорогу у прохожих. По фамилии мужчину никто не знает. Когда вспоминаю о суде присяжных, показывают его хату на ул. Куйбышева, 44.

Сквозь забор видно потрескавшийся кирпичный дом, окна завешены цветным тюлем. Пытаюсь открыть калитку – тяжелый замок не поддается. Иду к соседям напротив.

Сашка дома должен быть, – отворяет двери 64-летний Анатолий Васильев. – Он – хороший ребенок. Кошек и собак бездомных тянет домой, подкармливает. Не верю, что мог убить, он – слабый. В детстве упал с сарая, ушиб грудину, ему желчный удалили. Стержня в нем нет, слабохарактерный, как и отец. Если будут обижать, не огрызнется.

В последнее время Сашу из дома не выпускали, – добавляет жена 64-летняя Александра Васильева. – Мать берегла его. Три года тому назад ему дали условно за наркотики. Они у соседа коноплю курили. Изъяли 0,23 грамма, я понятой была. А потом решили и убийство повесить.

Анатолий Васильевич звонит на мобильный Александру, просит открыть калитку. Вместе идем к Бондаренко. Посреди двора стоит потрескавшийся от дождя диван без ножек. Вместо ступенек – деревянные доски. Крыша в нескольких местах продырявлена. Хозяева просят подождать, пока оденутся.

– Недавно им газ за неуплату отключили, топят печкой, – Васильев обращает внимание на поддувало на дворе. – Потому что взяли 10 тысяч гривен кредита – на адвоката.

47-летняя Людмила Бондаренко оделась в теплую зеленую кофту. Сын не вышел, пока мать не позвала. Как только начинаю фотографировать, убегает за дом.

Ему это все надоело. Вчера с телеканала приезжали, так аж на футбольном поле разыскали. Я уже ругалась с ним – потому что чего бояться, если не виноват.

Людмила Леонидовна с мужем и подругой Татьяной в день убийства бабушек ходили за грибами.

– Вернулись около четырех. Сын с соседом Сергеем Залозным играли в карты, слушали музыку с телефона, кофе пили. Через два дня приезжаю с работы – Саши нет. Говорят, ребят из села собирают на комбикормовом, потому что на другом конце Стецьковки бабушек убили. Вечером вернулся. А через два дня Сашу с мужем опять забрали допрашивать. Продержали всю ночь. Утром у нас обыск был. Пришли в комнату, к дивану, и спрашивают: “Здесь деньги?” Саша молчит. Крутанули руку – а у него ключица вывернута – вот он и кивнул.

Менты разломали диван, а денег не нашли, – добавляет Алексей Бондаренко, 48 лет. – Потом среди двора увидели замоченные на стирку вещи. То были джинсы жены, но все равно забрали.

Родители говорят, во время обыска Александр был пьяный и уставший.

С безумными глазами. Хотел вены порезать. Старший сын вызвал “скорую”, но менты его забрали, – говорит отец. – Начальник следователей Киселев при нас бил Сашу ногами по голове и спине. Когда сделал ему замечание, сказал, что я плохо воспитал сына.

Начинает накрапать дождь. Женщина забегает в дом, выносит зонтик себе и мужу. Видно, что замерзла, но внутрь не приглашает.

Нам назначили адвоката Александра Губу. Он – бывший следователь на пенсии. Когда первый раз пришел, попросил выпить, потому что ему плохо после перепоя, – рассказывает Людмила Бондаренко. – По селу пошел слух, что приезжал генерал из Киева и делал нашим вырванные годы: если в течение трех дней не найдут убийцу, то весь райотдел пойдет пастухами. Вот на моего сына и решили повесить. Из него всю ночь выбивали признание. Ту Валентину, которая на суде была свидетелем, говорят, тоже истязали. Она сказала, что Саша покупал водку в магазине, но продавщица его не видела в тот день.

А где-то в сентябре снился сон, – продолжает Людмила Леонидовна. – Стоит мой Саша в окне, а оно провалилось, и вместо него – двери стали, полстены осыпалось. А перед тем на кухне отпал кусок газовой трубы – как отрезало ее.

С Александром идем к комбикормовому заводу по короткой дороге через кладку на реке Олешня.

В первый день меня отпустили. А на следующий сказали, чтобы признался, что убил бабушек, – Бондаренко говорит едва слышно, приходится переспрашивать. – Надели наручники, привязали к стулу, сняли носки, поставили ноги в миску с водой и прикладывали электрошокер. Нога до сих пор болит. Надевали противогаз, который не пропускает воздух. Били по груди, заставляли “ласточку” делать. Утром я готов был на все. Признание писал под диктовку следователя. Якобы залез в хату, искал деньги, когда бабка проснулась, ударил ее, требовал деньги. Вышел из хаты и побил окна, чтобы было похоже на ограбление. План дома мне следователь рисовал, показывал, как я туда зашел.

Александр говорит: как зовут убитых женщин – до сих пор не знает.

В суде слышал фамилии. Они недалеко от сахарного завода жили. Мы в тот район с ребятами никогда не ходим. Туда почти полчаса идти.

Комбикормовый завод не работает, огражден высоким забором. Охраны нет. Зайти внутрь не удается.

– Когда выпустили, первое, что сделал – позвонил друзьям, вечером собрались. Еще приехал брат из Сум, – говорит Александр. – В изоляторе всего хватало, потому что родственники почти ежедневно передачи носили. А вот общения было мало.

По ул. Садовой, где убили пенсионерок, почти все дома – одноэтажные. 47-летний Александр Глущенко во дворе меняет старый дощатый забор на металлический.

– Я знал бабу Пашу. Ее муж в нашей школе рисование преподавал. У нее племянники в Сумах живут. Но за хатой не смотрят, все сорняками поросло. А баба Зина у нее типа на квартире жила. Свою хату продала, а сестра ее выгнала. Так последние лет пять просилась к крестьянам ночевать, а потом договорились с бабой Пашей. Не было у них денег. Может, тысячи 3 вместе получали, а может, и нет. Соседи их подкармливали иногда.

После убийства в село приехали два десятка машин “Беркута” и милиции.

– Страшное что творилось: везде ходили по улицам. Вечером нельзя было на улицу выйти. Спрашивали: “Куда и зачем идешь”. А когда той бабе негде было ночевать, то никто не интересовался ею, – добавляет Александр Глущенко.

4 раза в материалах дела путали носки, в которых задержали Александра Бондаренко. Сначала говорили о светлых женских, маленького размера. Потом написали, что они – черные с белыми полосами, коричневые, серые. В действительности носки были телесного цвета.

Прокуратура будет требовать 15 лет

Прокуратура имеет достаточно доказательств, чтобы посадить Бондаренко, говорит помощник прокурора области 61-летний Алексей Деревянко:

На месте убийства был окурок со следами слюны. Экспертиза доказала, что в хате есть остатки его волос, ногтей и крови. На воссоздании преступления мужчина показал, как заходил в дом, что говорил, когда проснулась хозяйка. Где лежали деньги, как он взял их и как потратил.

Мы уже подали апелляцию, которую будут рассматривать в конце месяца. Будем требовать 15 лет заключения.

4 гадалки сказали, что Александр Бондаренко не виноват в убийствах. Одна назвала преступников. Мужчина по прозвищу Серый якобы живет на той же улице, где и Бондаренко. Второй – на параллельной, третий – приезжий. С ними была темноволосая женщина.

Присяжных выбирает компьютер

Суд присяжных в Сумах начал действовать с марта этого года. В базе зарегистрировано 35 присяжных разных профессий и категорий.

Их выбирает компьютер, – рассказывает руководитель аппарата Заречного райсуда Сум – 32-летняя Алла Ковтун. – Сначала это семь человек. Приглашаем их на собеседование и определяем пять основных. На время суда присяжные имеют такие же полномочия, как и судьи. Не разглашаем их имена, защищаем от давления посторонних лиц. Они не имеют права рассказывать подробности дела, пока оно не закрыто.

Трое присяжных, которые оправдали Александра Бондаренко, имеют педагогическое образование. Две женщины работают в библиотеке. Одна – воспитательница детского садика.