Слезы святого Валентина

«Вздохи на скамейке» и кое-что посерьезнее

Не в том дело, что Людочка в свои двадцать с небольшим с трудом одевала гимнастический обруч на собственную фигуру и на пляжах города О провоцировала сластолюбивое южное мужское население бросать маслянистые взгляды и произносить глупости. Весь изюм в том, что Людочка у своей мамы, Ираиды Борисовны, была одна. «Я совершенно самостоятельно родила и вырастила такую дочку, — гордилась мама, — потому что ее отец… Дай, конечно, ему боже здоровья, но он был такой сволочью, что вам это немыслимо! Думаете, он интересовался, что там кушает его родной ребенок?! В ресторанах с девочками сидеть он интересовался! Людочка у меня одна, и я хочу ей другой судьбы, но разве среди наших аферистов есть настоящие мужчины?!»

Ираида Борисовна готовила Людочку замуж. С рук покупались фирменные шмотки. Прическу и маникюр делали особые, свои специалисты прямо на дому. По случаю у соседей был приобретен гигантский диван, из которого пришлось вытравливать насекомых чем-то пахнущим на весь квартал. Паразиты ушли ютиться к соседям. Оставалось всего ничего — найти приличного мужчину среди «этих аферистов». Когда я полусерьезно сказал Ираиде Борисовне, что пары составляются под контролем святого Валентина, то получил в ответ: «Мне удивительно слушать такие предрассудки от молодого человека с высшим образованием!» Людочкина мама взяла ее судьбу в свои руки, оставив всех святых отдыхать и удивляться.

Первым в доме появился бармен. Нужно сказать, что в то время бармен центрального ресторана по котировке находился где-то между академиком и космонавтом. «Знаете, сколько у него на книжках лежит? — делилась сокровенным Ираида Борисовна. — Миллион! Только вы ж — тсс. Ша!» Но хватит о хорошем. Кроме миллиона, которого никто не видел, у бармена оказались еще и дети самого разного пола и возраста. Причем их существование подтверждалось вполне настоящими исполнительными листами, что и решило судьбы кандидата, оставив под вопросом Людочкину. Вторым появился юрист. Стареющий юноша с букетом, тортиком и рулеткой. Пока женщины отвлекались на цветы и кондитерское изделие, кандидат тщательно обмерил квартиру. На следующий день он уже был в ней прописан. О том, что будущий зять дал объявление о размене жилплощади, узнали совсем случайно, но, слава богу, не совсем поздно. Юрист получил отставку со слезами и упреками.

Следующим был «приличный молодой человек от интеллигентных родителей». «Он что-то там, в НИИ, — гордо рекомендовала кандидата будущая теща, — скоро будет защищаться».

Но защищаться пришлось самим. У почти ученого зятя кроме интеллигентных родителей в Балте оказалась еще глухая тетя из Тирасполя, с которой можно было общаться только криком; брат «с Донсасса», уверенно превращавший длинные шахтерские рубли в батарею пустых бутылок; была еще сестра с тройней близнецов, которым нужен морской воздух… Вся эта команда усидчиво гостила у будущей родни в квартире на Дерисопрановской, которая стала похожа на трамвайный вагон в час пик. «Оно мне надо?» — спросила как-то у меня Ираида Борисовна, но я не знал ответа.

Последним был слесарь с «Автосервиса» «золотые руки и спокойный, когда выпьет» — восхищалась Ираида Борисовна, но, как оказалось, учла не все. Через день после свадьбы протрезвевший автослесарь забеспокоился. Меня, скромного студента-квартиранта, он попросил всего лишь передвинуть табуретку. Я, в общем-то, был готов услужить, но несколько смутился, заметив, что на табуретке ногами стоит хозяйкин зять, а за шею он привязан к крюку, на каких обычно висят люстры, а не зятья. В просьбе я отказал и пригласил хозяев. Явилась милиция, приезжала «психушка», был гвалт…

Святой Валентин, в которого здесь никто не верил, рыдал от досады…