Время было такое

Грабеж (изъятие) ценностей, репрессии против церкви и разрушение храмов как частные случаи общегосударственной политики, происходили в период с 1918 г. по 1988 г. Исторически — вроде бы небольшой срок, но сколько можно успеть за какие-то 70 лет, если взяться за дело по-большевистски, с огоньком и задором.
Приводим некоторые выдержки из документов, касающиеся разрушений и репрессий. Почти без комментариев.

Ценности

Из протокола заседания сумского партийного комитета от 4 апреля 1922 г.: «Постановили: усилить комиссию по изъятию церковных ценностей… Комиссии немедленно приступить к учету ценностей».

Практика изъятия церковных ценностей в древнем православном Путивле: «К изъятию приступить с 25 апреля… Изъятие начать с собора, как наиболее богатого, а потом — с монастырей и других церквей города».

Прихожане, естественно, возмущались, но «народная власть» была к этому готова. Вот какие простые и действенные меры для успокоения верующих были приняты: «На случай возникновения любых инцидентов со стороны масс иметь неподалеку от места, где будет осуществляться изъятие, вооруженный отряд для ликвидации таких инцидентов».

И не зря были предусмотрены «человеки с ружьями». Из отчета по акции на Глуховщине: «В работе по изъятию конспирация сыграла также большую роль.

Выступление, которое произошло 26.IV (1922) в Веригинском районе, подавлено».
Церкви и монастыри бедными не были, но это дело поправимое.

Из храмов Софрониевского монастыря было изъято золота — 2 фунта 33 золотника 67 долей, серебра — 13 пудов 16 фунтов 84 золотника, алмазов — 14, бриллиантов — 21.

Это только по Софрониевской пустыни. Исследователь и историк Александр СОТНИК приводит в своей книге «Репресії проти церкви на Сумщині» аналогичные данные по Молченскому монастырю и Глинской пустыни. Там тоже в 1922 г. взяли немало. В пользу народа якобы. Зато, когда начался голод, а это случилось вскоре, народ оставили спокойно умирать — хлебушка никто не дал.

Следует напомнить, что все изъятое «золото и брильянты» — не награбленное церковью добро, а пожертвованное верующими на протяжении столетий.

Храмы

Постановление исполкома Сумского облсовета депутатов трудящихся от 10 сентября 1940 г. о сносе молитвенного дома Воскресенской церкви в г. Сумы: «…Актом специальной технической комиссии от 20.IV с.г. установлено, что молитвенный дом, построенный в 17 веке, пришел в негодность…

Молельня по своей архитектуре не представляет собой исторического памятника…» «Молитвенный дом», ныне Воскресенский кафедральный собор, стоит до сих пор, в отличие от многих сооружений, «слепленных» в годы принятия процитированного документа. На стене здания, на специальной табличке можно прочитать краткие сведения о степени его архитектурно-исторической ценности. Впрочем, покушались на памятник и в 70-е годы, когда «Белый дом» строили. Сумчане не дали разрушить.

А вот иллюстрация того, что происходило в селах. В Сумской облисполком в 1944 г. обратился с заявлением епископ сумской Корнилий. Владыка просил: «Прилагая при сем заявление общины с. Толстого Недригайловского района об оставлении в пользовании верующих здания церкви, прошу удовлетворить ходатайство общины и освободить храм общины с. Толстого от засыпки зерна». Как говорится, «ага, щас!».

Священники

Приведем только некоторые выписки из протоколов заседаний пресловутых «троек», т.н. особых совещаний в их постановляющей части. Годы 30-е — время «беспорядка».

«Терлецкого Леонида Владимировича — заключить в концлагерь сроком на четыре года, считая срок с 1.10.29 г.

Сущенко Андрея Александровича — расстрелять. Лично принадлежащее ему имущество конфисковать.

Петрова Владимира Павловича — расстрелять. Лично принадлежащее ему имущество конфисковать».

И подобных протоколов только по Сумщине — сотни. На священников шла охота. Били принадлежащих к Московскому патриархату, били «автокефальных», били протестантских пасторов.

Только в одном обвинительном заключении 15 фамилий обвиняемых в подготовке вооруженного переворота против советской власти и «буржуазном национализме».
И «расстрельный список» один в один повторяет те же пятнадцать фамилий. Даже не рассматривали каждого индивидуально, а работали «оптом».
Все убитые — священники или церковные деятели.

Чекисты умеют стрелять, но и могут быть объективными — смотря по погоде на дворе. Например, в мае 1938 г. по постановлению «тройки» был расстрелян бывший священник Александр КОЗИН. Как националист и антисоветчик. А уже в 1958 г. управление КГБ при СМ УССР делает письменное заключение по его делу: «…Пересмотром дела Козина А. Г. установлено, что оно велось в разрез с социалистической законностью: по делу не был допрошен ни один свидетель, и обвинение против Козина основано исключительно на одном протоколе допроса самого обвиняемого».

Жаль, сам обвиняемый не может порадоваться тому, что и чекисты знают что-то о законах и совести. Впрочем, у ныне здравствующих «пламенных ленинцев» есть исчерпывающий и все грехи отпускающий аргумент: «Время было такое».