Феномен личности

21 мая исполнилось 95 лет со дня рождения Андрея Дмитриевича Сахарова, физика и правозащитника, человека, личность которого во многом определила вторую половину ХХ века наравне с Эйнштейном или Мартином Лютером Кингом. Будучи одним из создателей водородной бомбы, он с конца 50-х годов выступал за прекращение испытаний ядерного оружия. Фактически, подписание Московского Договора о запрещении испытаний в трех средах (на земле, в океане и воздухе) – во многом его заслуга, он автор идеи. Свою позицию, говоря о возможных жертвах таких испытаний, он выразил так: «Мы, каждый из нас, в каждом деле, и в „малом“, и в „большом“, должны исходить из конкретных нравственных критериев, а не абстрактной арифметики истории. Нравственные же критерии категорически диктуют нам — не убий».

Обращение Сахарова к защите прав человека после завершения хрущевской оттепели стало закономерным. Он участвовал в акциях в защиту диссидентов, ездил на судебные заседания. В 1970 году он стал одним из основателей «Московского комитета прав человека» и на протяжении двух десятилетий подвергался травле и преследованиям коммунистического государства. Однако для мыслящей части советского общества он стал тем эталоном, по которому сверяли свои оценки действий властей: миллионы вслушивались в его голос, звучащий сквозь рев глушилок на волнах западных радиостанций.

Сахаров и правозащитная деятельность в целом подняли идею ценности человека на высоту, немыслимую в государстве, где жизнь отдельной личности, ее права и свободы – ничто, а курс партии – все («Бабы новых нарожают»). В результате идея победила самодовольное государство. Сначала – в августовской Москве 1991 года (уже после смерти Андрея Дмитриевича), потом в 2004 и 2014 году – в Киеве.

Почему день освобождение Надежды Савченко я вспомнил о 95-летии со дня рождения Сахарова? Из-за повторения истории: опять свободный человек противостоял безумному государству, построенному на лжи, опять ценой своей жизни отстаивал свое право быть свободным. Правда, в нашем случае за свободу одного человека боролась не малая группка правозащитников, а нация, почувствовавшая ценность свободы. Удивительно распоряжается судьбами история: страна, против которой воюет Россия, воплощает то, о чем мечтал русский Андрей Сахаров, а его родина на практике реализует антиутопию Оруэлла.

Конечно, Надежда Савченко – не интеллигентный академик, она воин, а это, пожалуй, более почетно в стране, воюющей за свою независимость. Но масштаб личности у нее не меньше, а ценность, применительно к Украине, выше. Появление в среде циничных и самодовольных украинских политиков бескомпромиссной и жесткой Надежды, которая не приемлет «договорняков», может нанести урон свойственному нашему политическому рынку принципу «купи-продай». С другой стороны, на ее фоне померкнут традиционные популисты: как бы они ни пыжились, сколько б ни платили телеканалам, а уровню харизматичности им ее не превзойти. Да и народ, при всей его наивности и готовности продаться за гречку, будет прислушиваться к бескомпромиссным оценкам народной героини.

Так, как в свое время прислушивался к мнению Сахарова.