Обновленная Сирия
Короткое путешествие по знакомым местам: Дамаск, Маалюля, Тартус, Латакия, Алеппо
Зачем ехать туда, где был не так давно (в 2003 г.), если в мире столько стран, куда тебя еще не заносило? Не знаю. Но в Сирию все эти пять лет тянуло как магнитом, невзирая на все «но» и «нет». Возможно, потому что это была одна из первых стран, которые мы когда-то посетили, возможно, не давала покоя метафизическая притягательность Дамаска, мечети Омейядов и монастырей Маалюли, загадки старых кварталов Дамаска… Одно знаю точно: мне явно хотелось восполнить пробелы своих предыдущих путешествий, зияющих на карте Ближнего Востока и Турции неприличными дырами, — Ливан и Каппадокию.
На все это в связи с обстоятельствами отводилось непривычно мало времени — 17 дней в октябре, и осуществить все это предстояло в необычно большой компании трех, не считая автора, спутников.
Сирийская перестройка
Сирия изменилась, и эти изменения почувствовались уже в Украине. У нас открылось консульство, а это значит, что получать визу следует в Киеве, а не в пункте пересечения границы. А если учесть, что нам нужна была не просто виза, а мультивиза (чтобы посетить Ливан и вернуться обратно), то расходы, как минимум, удваивались. Это мы так думали, но в консульстве посчитали иначе — и первый перерасход готов (мультивиза — 600 грн. вместо и так недешевой одноразовой за 220 грн.). В аэропорту Дамаска (вылет из Борисполя в 19.20, три часа лета, билет — $350) никаких проблем с таможней и пограничниками, зато и никаких такси или общественного транспорта, кроме государственной службы сервиса, которая всех возит за одну цену — $27. Ну что ж, выбора нет — ночь на дворе. Едем в отель, но все отели заняты, даже те, куда были высланы уведомления о нашем прибытии с просьбой забронировать номер.
Погода стоит чудесная — +23, люди одеты по-летнему, сидят в кафе и на улицах, курят наргиле и пьют кофе. Идти в полночь особо некуда, пробуем где-то устроиться — тщетно, хоть на улице спи. Попутно удивляемся: цены за пять лет выросли минимум в два-три раза, а это значит, что наш скромный бюджет путешествия должен стать еще скромнее. Подорожало действительно все: еда, сигареты, услуги, за исключением разве что городских такси, которые по-прежнему желтыми ручейками снуют по городу в поисках клиентов. Впрочем, есть здесь и положительный момент — даже в самых дешевых гэст-хаусах можно рассчитывать на горячую воду круглые сутки, приличный санузел и чистую постель.
В 2003-м всего этого не было. Были грязные матрасы и холодная вода, только радушие сирийцев осталось неизменным — там всегда рады гостям, особенно тем, у которых есть хоть какие-то деньги. Потом нам расскажут, что в социалистической Сирии сейчас как раз в самом разгаре что-то наподобие нашей перестройки. Этому свидетельство и более современный внешний вид молодежи, раскрепощенность людей, особенно женщин (с нами даже заговаривали на улице — вещь еще пять лет назад небывалая, об этом страшно было даже подумать!), явно похорошевший, несмотря на массу недостроев, Дамаск, ларьки с порнографическими журналами, фильмами и чаем «Липтон» в пакетиках.
Зато никуда не делись продавцы носков, портреты президента Башшада и его покойного отца. Эти два лица преследуют вас по всей Сирии со стекол автомобилей, витрин магазинов, плакатов и бил-бордов. Социализм, так сказать, с немного усатым, хотя и вполне приятным человеческим лицом. Ничего не поделаешь — традиция. Удивительно, но третий по популярности политик в Сирии, стране, традиционно исповедующей подавляющим большинством населения суннитское направление ислама, — один из ливанских лидеров шиитов и «Хеззболы» Насралла.
Наши ночные скитания привели нас в отель «Аль-Саада», где нам предложили так называемые руф-топы, матрасы на бетонном полу террасы практически под открытым небом. Впрочем, мы были уже согласны на все, даже ночевать прямо на улице, спальники-то с собой, если бы это не грозило полицейским участком. Ночь в компании неадекватного вида японца и, как потом выяснилось, поляка, который, очевидно, принимал нас за банду отпетых украинских мерзавцев-рэкетиров, прошла спокойно и не прохладно.
Мечеть Омейядов
Есть храмы, а есть великие храмы. Мечеть Омейядов — один из них. Наравне с Кирилловской церковью в Киеве и Золотым Храмом сикхов в Амритсаре эта мечеть произвела когда-то самое неизгладимое впечатление. Благость, которая посетила меня, по всем канонам и меркам православного христианина, в мусульманском храме, удивила еще в первый приезд до глубины души. Я долго думал, почему так произошло, что послужило причиной такого восприятия, ведь ничего, кроме того, что мечеть Омейядов — самая большая в мире, я о ней не знал, и у меня не было предчувствия чего-то необычного. Это случилось — и все. И поражен я был не размерами и великолепием мечети, а чем-то иным, необъяснимым, тем, что витает во времени и пространстве — словом, тем, чего объяснить человеку нельзя.
Теперь я снял обувь у порога этой мечети, как старый друг, с удивительным умиротворением на сердце. Я будто бы и не уезжал. И, сев на нагретый солнцем каменный пол большого двора, с радостью наблюдал, как балуются дети, как отдыхают паломники, как имам, наверное очень знаменитый здесь человек, раз его все фотографируют, читает проповедь. А потом, войдя внутрь, блаженно лег на ковер и закрыл глаза, подумав о чем-то очень для себя сокровенном.
Рынок Аль-Хамадийя и хамам
Восток есть Восток. Мечеть Омейядов начинается там, где заканчивается знаменитый рынок Аль-Хамадийя. Счастье, что в первое утро мы проснулись рано и попали сюда, когда только-только открывались первые лавки и магазинчики, а покупателей было мало. Здесь тоже есть изменения, и не в лучшую сторону: сувениры стали однообразнее и дороже, цены прилично выросли, торг стал практически неуместен — словом, очевидно, что за последние годы сирийцы поняли, насколько их страна привлекательна для туристов, и поставили дело совсем иначе. Наверное, это справедливо, ведь это их страна, причем страна не самая богатая, скорее, даже бедная, где каждый цент на счету, и то, что туризм стал источником дохода, вполне нормально. Мне оставалось только радоваться, что пять лет назад я провел здесь две недели совершенно за смешные деньги и успел увидеть так много.
Много, но не все. Например, в традиционной восточной бане — хамам — тогда побывать так и удалось, зато на этот раз, обнаружив один из самых популярных и старых хамамов прямо в центре рынка Аль-Хамедийя, мы решили не упускать удобного случая. В принципе, ничего необычного, но совершенно не похоже на то, что выдают за восточные бани у нас. Из огромного зала, где расположены удобные ниши для отдыха посетителей, вы перемещаетесь по коридору в комнаты, где, сидя на теплом полу, обливаетесь то горячей, то холодной водой. В парилке тесно и практически ничего не видно из-за густого белого влажного пара. Особое удовольствие получаешь от массажа. Ложишься опять же на теплый мраморный пол, и сноровистый массажист крепкими хваткими руками очень аккуратно за десять минут приводит все твои мышцы в полный порядок. А вместе с мышцами приходит в порядок и твоя нервная система. Словом, баня другая, эффект — тот же. Затем, укутанный банщиком в полотенце, лежишь на деревянных полках и пьешь чай. Жизнь удалась!
Конечно же, была поездка и в Маалюлю, в монастырь св. Теклы, один из самых посещаемых и, соответственно, самых богатых — люди стремятся прикоснуться к святыне — к иконе, по преданию, написанной самим святым Лукой. Да, тем самым, который написал одно из Евангелий, ведь здесь самые что ни на есть библейские места, и люди это понимают и ощущают, для них религия — отнюдь не пустой звук. Здесь, в Маалюле, многие жители до сих пор говорят на древнеарамейском языке Святого писания, сюда съезжаются христиане-арабы со всего Ближнего Востока. Здесь тоже есть перемены. Ущелье, которое, по преданию, возникло чудесным путем — горы расступились, спасая христианку Теклу от преследователей, — пять лет назад было обезображено надписями исключительно на русском языке («Тамара и Вова из Таганрога», Семья Макаровых, Тула, 2001″ и т.д.) — теперь чисто вымыто. Так лучше, честное слово.
Корсарский Тартус, Портовая Латакия
День 10 октября был крайне насыщен событиями. Посудите сами. В 7.30 утра мы, сторговавшись с таксистами, выехали из ливийского Триполи, без сложностей пересекли ливанско-сирийскую границу и уже к 10.00 прибыли в сирийский порт Тартус. Здесь Сирия и Россия собираются обустроить базу Средиземноморского флота РФ, но не сбор разведданных в тот день был целью нашего визита. Нас интересовал корсарский остров Аруад, весьма популярное место среди туристов, в том числе и местных, в чем мы убедились тут же.
Была пятница, мусульманский выходной. Погода стояла чудесная, так что попасть на остров народу стремилось множество, и небольшие заполненные пассажирами катерки сновали туда-сюда, один за одним. Сам остров сегодня не представляет собой ничего выдающегося. Он практически полностью заполнен узкими улочками, которые, в свою очередь, заполнены мелкими противными мухами и большим количеством мусора. Есть на острове и небольшая крепость, которую, раз уж прибыли, стоит осмотреть. Зарабатывают местные жители на жизнь в основном рыбалкой и туризмом, также мастерят лодки, весла, делают снасти, но по всему видно, что живут небогато даже по сравнению с остальной Сирией.
Достопримечательности
Есть в Тартусе еще одна ценная достопримечательность — церковь-музей св. Марии, где находится самый что ни на есть настоящий масонский клуб. Когда-то здесь заправляли рыцари-крестоносцы различных орденов, оставившие после себя не только множество крепостей и церквей, но и свои европейские гены — здесь, на побережье, достаточно много рыжеволосых и светлоглазых людей. Но в этот раз куб остался вне нашего внимания, т.к. нас ждал автобус в Латакию, город-порт, пожалуй, самый вольный по нравам во всей стране.
Руины цивилизации
А рядом находится Угарит, точнее, развалины этого древнего и когда-то могущественного города (20 век до нашей эры, на минуточку!), где был изобретен, по мнению многих ученых, самый первый в мире алфавит. Собственно, копии угаритской таблички наравне с самим алфавитом во всяческих проявлениях (картинки, футболки) и являются основным торговым сувенирным скарбом местных жителей.
Развалины, хоть уже раз и виденные, все равно впечатляют. Древний город вполне читается глазом и сегодня: улицы, дома, дворец, тронный зал, остатки каменных стен, ступени, большие каменные кувшины для вина, небольшой косметический ремонт — заходи и живи! Шутка, конечно, но дыхание древности, особенно от капищ языческих богов Ваала и Дагона, которым в жертву приносили людей и якоря, ощутимо.
Ночные бабочки Алеппо
Как в мусульманском ночном клубе за четверть цены поглазеть на наших проституток и при этом не попасть в полицию
Аллепо (Халеб) — второй по величине город Сирии после Дамаска. Название города трактуют двояко. Первая версия говорит о том, что оно происходит от белых песков, которые его окружают (от арамейского «альба» — белый), вторая связывает возникновение названия «Халеб» с пребыванием здесь Авраама со своей знаменитой коровой Шахбой. По преданию, библейский Авраам, раздавая желающим молоко, кричал: «Халаб аль-Шахба!», т.е. «Молоко Шахбы!»
Если и есть в мире города торговцев, то Алеппо — первый среди них. Работают у прилавков даже дети, которые за время школьных каникул умудряются зарабатывать себе карманные деньги на целый год. Торгуются здесь отчаянно, но в процессе для покупателя есть определенный смысл — значительная скидка при упорстве гарантирована. Впечатляет в Алеппо цитадель, которая сохранилась практически полностью, а все, что не сохранилось, сейчас отстраивают. Вид на город — совершенно потрясающий! К тому же попали на вечерний намаз, когда с сотен минаретов со всех сторон света сюда, в цитадель, доносятся пронзительные голоса муэдзинов.
Абсолютно новым ощущением было посещение сирийского ночного клуба, которое произвело неизгладимое впечатление. Как нам объяснили, в Алеппо пять или шесть подобного рода заведений. Расположены они в центре города, как правило, в подвальных помещениях, вход — $20, но мы заплатили по 5. Просто очень долго торговались. В помещении, где мы оказались, два этажа. На первом сидят гости, смотрят развлекательную программу и… пьют спиртное. Это было откровением — Коран запрещает употреблять алкоголь, и за все путешествия я ни разу не видел, чтобы мусульмане пили. На сцене выступают артисты, дяденьки лет по 50–60, они аккомпанируют на народных инструментах усатому вокалисту, который исполняет местный репертуар. Причем играют и поют прекрасно! Здесь же, в зале, присутствуют те, ради кого и затеян весь этот антураж — девушки понятного поведения. Они из разных стран, в основном из славянских, две из Украины, но есть, например, и из Марокко.
Все происходит примерно так. Арабы потихоньку напиваются (много им не надо), артисты играют и поют, иногда на сцену, вручив акыну пачку купюр, выскакивают дяденьки и пускаются в пляс, прихватив девушек. С девушкой сначала нужно пообщаться за столиком, угостить (около $50), а потом, если она согласна, можно уже и уводить наверх ($100–200). Девушки наверх поднимались достаточно часто, но спускались оттуда очень быстро, всякий раз минут через десять, не больше. Род занятий людей, с которыми нам удалось там завести короткое знакомство (таможенник, бизнесмен из Ирака, сутенер), говорили о том, что клиентура таких заведений ограничена не столько традицией и религией, сколько высокой ценой и профессией.
Однако если бы не вышеописанные интимные обстоятельства, то можно было бы подумать, что мы присутствуем на концерте этнической музыки в немного неподходящее время при стечении несколько странной для такого мероприятия публики.
Закончилось все в четыре утра большим шухером и криками «Полиция!». Как быстро выяснилось, в соседнем клубе всех уже арестовали и увезли в участок. Бизнесмена из Ирака, пившего ракию (он пригласил нас за свой столик, хотя мы по-арабски, а он по-английски ни бум-бум, но общались прекрасно), как водой смыло. Девушек спрятали наверх. Потом все успокоилось, и мы отправились в отель. Через два часа мы уезжали в Турцию.
Что и говорить, это был интересный опыт. В смысле, наблюдение за жизнью сирийского борделя, а не то, что многие могли бы подумать. Дома нас ждали девушки куда более красивые, а главное — любимые. И практически бесплатно.