Неэвклидова история

Музей в Пархомовке. Явление уникальное, но не случайное

Кто не бывал в Пархомовке — удивляется рассказам о ней. Побывавшие удивляются еще больше. Потому что рассказать все об этом уникальном объекте невозможно. Любые слова — только часть правды, а для полноты впечатлений нужно смотреть, разговаривать с людьми, вникать в события, которые складываются в пролог всей истории.
Сейчас в селе Пархомовка Краснокутского района Харьковской области существует историко-художественный музей мирового значения. Без натяжек. Расположен он примерно на одинаковом расстоянии от таких скромных центров цивилизации, как Сумы, Полтава и Харьков. А посетители туда едут отовсюду. В настоящее время в музейной коллекции около 3 тысяч экспонатов.

Подлинники Рериха, Врубеля, Пикассо, Ван Дейка, Бенуа, Кипренского, Левитана… Это еще не все, но достаточно для того, чтобы закружилась голова, не правда ли? Напомним, что все это находится в небольшом селе. И кажется абсолютно невероятным, что коллекция собрана благодаря усилиям простого школьного учителя, который загорелся идеей создать в сельской школе музей. Правда, гореть ему пришлось всю жизнь, но, как можно увидеть, не зря.

Сумчане имеют право гордиться существованием музея немножко по-особому, так как история Пархомовки связана с нашей. Слегка, краешком, но кто знает, как влияют на ход большой истории всякие частности… О них, на всякий случай, лучше не забывать.

Частности. Пархомовка — Сумы

Во-первых, Пархомовка ранее принадлежала к Харьковской губернии, как и наш город. Но это не единственная и не определяющая связь. Краткая история такова. В ХVII веке хозяином хутора Пархомовский был полковник Перекрестов. При Петре I хутор вместе с крестьянами у полковника отняли в пользу государства. Екатерина II подарила село Пархомовку, опять же — вместе с крестьянами, генерал-поручику графу Подгоричани. Пархомовский музей как раз и размещается в особняке графа. Полуитальянец Подгоричани «отгрохал», как теперь говорят, себе для проживания нечто в стиле итальянских палаццо, чем немало удивил соседей. И умер. Пархомовка получила статус государственной экономии. А в конце ХIХ века ее приобрел Павел Герасимович Харитоненко. Вот и появились в рассказе известные сумские имена! Но главное не в формальной связи с Сумами, а в том, что в Пархомовке после этого коренным образом изменился жизненный уклад. Появился сахарный завод — один из элементов мощной «сахарной империи» Харитоненко. А вместе с ним больница и школа для детей рабочих. Эти здания сохранились до сих пор и выполняют те же функции. Когда-то в школьном зале жена Харитоненко дарила местным детям рождественские подарки. Этот зал до сих пор является местом проведения всех торжественных акций.
Промышленники Харитоненко не афишировали свою благотворительность.

Если строился завод, то все остальное — при нем.
[cenimg]
[imgpod] Директор музея Елена Семенченко
знает все. И готова рассказать [/imgpod]
[/cenimg]

Казалось бы, какое отношение деятельность Харитоненко имеет к музею, который был основан в Пархомовке через шесть десятков лет? Такое же, какое почва имеет к корням. С изменением жизненных условий неизбежно изменились сами люди. Согласитесь, что человек, хотя бы умеющий читать и писать, отличается от неграмотного. По крайней мере, потенциально.

Кроме того, семья Харитоненко немало сделала для развития искусства в России. Недаром в пархомовском музее хранятся репродукции, картины Неверова, Сомова, Серова, на которых запечатлены члены этой семьи. И копии писем и документов, свидетельствующих о заслугах Павла Харитоненко в деле развития и популяризации искусства.

Ломка стереотипов

Все это убеждает, что современный историко-художественный музей в Пархомовке — не случайность. В этом селе после войны поселился один человек. Вроде бы чужой, но ставший здесь не только родным, но и, пожалуй, главным, если смотреть с дистанции прошедших лет. Его звали Афанасий Федорович ЛУНЕВ. Он работал в сельской школе учителем истории и стал основателем знаменитого музея.

Начнем с некоторых деталей его родословной, потому что они ломают сложившиеся представления о российских крестьянах ХIХ в. Родился Афанасий Лунев в Курской губернии, хотя род происходит из архангельских поморов. А жизнь прошла на Украине.

Дед Адриан был старообрядцем, со всеми вытекающими последствиями: строг, серьезен, скептичен. В вопросах старой веры был экспертом — к нему везли старые книги и иконы, чтобы дал авторитетную оценку. Собственных книг у деда был целый шкаф, причем не только церковных. Афанасий Федорович вспоминает раритетное издание поэтической антологии «Цветы», от деда же досталась в наследство книга, напечатанная во Львове самим Иваном ФЕДОРОВЫМ. Вот такой был помор-старообрядец…

Да и само владение грамотой у простого народа в то время не было сенсационным фактом. Но отношение к печатному слову отличалось от современного. Вот что писал об этом Лунев: «О дремучей крестьянской жизни много правильного сказано, но еще больше предубеждения и просто незнания, непонимания. Я встречал немало крестьян, которые самостоятельно научились читать, и это были люди по тем временам хорошо образованные, потому что книга им никогда не была нужна для развлечения, для того, чтобы „время убить“. Читали редко, но основательно, другими словами, буквально

Мама Афанасия Лунева начинала трудовую жизнь в няньках у поповских детей. Вот и вся наука. Но она смогла стать женщиной не только грамотной, но и культурной. Именно от мамы у Лунева первый интерес к настоящей литературе. Он вспоминает мамины слова: «Ну что ты мусорное читаешь! А „Война и мир“ такая удивительная книга…» Этой удивительной книги тогда не было в школьной программе. Ведь Лев Толстой — граф…

Вообще, система, по которой воспитывались крестьянские дети, не было такой уж убогой и косной. По словам Лунева, воспитание было вполне разумным, а познание происходило поэтапно:
«Сначала — пример родителей. Потом — учеба у природы. Затем — проверка впечатлений опытом, воплощенным в книгах… К несчастью, слишком тяжелый труд пожирал слишком много сил у огромного числа людей».

«Радуга»

Первый свой урок в пархомовской школе учитель Афанасий Лунев начал 1 октября 1945 г. Ему тогда было 25 лет. Из багажа — 4 года учебы в Киевском университете и 4 года фашистских концлагерей. Ни книг, ни личных вещей не было. Было чувство ответственности за своих учеников, за детей, которые уже успели хлебнуть горя по-взрослому.

Лунев сказал когда-то о тех, первых своих учениках: «Смерть для них была привычнее, чем букварь». Огрубленные войной души, отнюдь не склонные к восприятию эстетических ценностей. Учитель Лунев хотел видеть их иными.
Параллельно с учительской работой он заканчивал учебу — был студентом-заочником пятого курса Харьковского университета. Там познакомился с коллегой, тоже сельским учителем Яковом КРАСЮКОМ. Оказалось, что в своей школе Красюк уже создал музей, идея которого у Лунева только начинала формироваться. Это была историческая экспозиция, охватывающая период от древних веков до последней войны. И с привязкой именно к этой местности, к конкретному селу. Было это в 1954 г. Так случилось, что Яков Красюк скоропостижно скончался, а Лунев просто не мог не продолжить его дело. Он перенес уже однажды воплощенную идею на новую почву, в Пархомовку. Он сумел заинтересовать учеников историей родного села. Дети бросились собирать всякую старину, постепенно расширяя круг поисков на соседние села. Подключились взрослые. Так стали появляться первые экспонаты — каменный топор, наконечники, древняя кольчуга, старинное оружие. В школьном классе 1 сентября была открыта первая экспозиция. Сюда же Афанасий Лунев принес и свои личные приобретения — картины Ярошенко, Аргунова, этюды Карла Брюллова.
Стоп, мы ведь говорили, что Афанасий Лунев прибыл в Пархомовку очень даже налегке. Откуда картины, стоящие целое состояние? Ответ — нажил. Не то чтобы легко, но честно. И даже самоотверженно. Страсть к коллекционированию у Лунева была еще до войны. Но поначалу его интересовали только книги. А поселившись в Пархомовке, он познакомился с харьковской барахолкой, которая активно жила при Благовещенском рынке (по-харьковски — на Благбазе). Эту торговую структуру прикрыли в начале 50-х, но сразу после войны она процветала. Здесь было все, причем в самых неожиданных сочетаниях. Рядом с гвоздями мог продаваться старинный фарфор, иглы для примусов и раритетные книги…

У большинства людей все мысли были о хлебе насущном, поэтому предметы искусства продавались дешево. На этой барахолке Лунев приобрел картины «Кавказский пейзаж» Ярошенко и «Сбор водорослей в Бретани» Гомеса, там же однажды набрел на акварели братьев Александра и Альберта Бенуа. Старик-продавец еще поинтересовался «Скажите, эти картины будут висеть в хорошем доме?» Лунев его заверил, что в подходящем. Школьный музей был очень хорошим домом для этих акварелей и многого другого.

Поездка в Харьков была непростым предприятием, приходилось ночевать в Ахтырке, ехать дальше утром, потом возвращаться. Поезда ходили нерегулярно. Три часа на барахолке — двое суток в дороге. Был случай, когда Афанасий Лунев поехал покупать для себя костюм, в вернулся с картинами. Истратил три учительские зарплаты — деньги, которые долго копились. Семья, нужно сказать, не всегда была довольна его поведением. Сам же о себе Лунев говорил: «Я человек скуповатый.

Но уж если меня интересовала какая-нибудь книга, или картина, или, скажем, народная игрушка, эти вещи никогда не казались мне слишком дорогими…»

Невольно напрашивается аналогия с другой личностью и другим временем.
Павел Иванович ТРЕТЬЯКОВ, основатель знаменитой галереи, не был бедным человеком. Но в коммерческих своих предприятиях был скуп, а в быту крайне скромен. Зато, когда дело касалось приобретения картин, не жалел ничего. На аукционах бил конкурентов рублем наотмашь. Любая картина, которая ему нравилась, попадала в его галерею. И ведь тоже не для себя старался человек.

Лунев тоже жил не для себя. Однажды в пархомовской школе он устроил выставку репродукций картин Третьяковской галереи. На ней побывало все село. Чувствуя интерес людей, Лунев решился на весьма дерзкое предприятие. Он написал письма известным художникам, руководителям ведущих музеев страны с просьбой помочь сельскому школьному музею с экспонатами. Мотивировал просьбы тем, что тысячи произведений искусства хранятся в музейных запасниках и их никто не видит. Харьковский художественный музей откликнулся одним из первых, а дальше — пошло. Возникла своеобразная цепная реакция. Чем больше художников, коллекционеров, деятелей культуры узнавали о музее в сельской школе, тем больше появлялось экспонатов.

Лунев давно задумал особую программу эстетического воспитания для школьников, своеобразную факультативную студию. Такая студия родилась и получила название «Радуга». Школьники в ней изучают всемирную историю искусств. История и искусство для Лунева всегда были неразрывны.
[cenimg]
[imgpod] Письменный прибор в виде гуцульской хатки,
подаренный товарищу Сталину.
Говорят, что в Кремле существует
целый музей подобных подарков [/imgpod]
[/cenimg]

Постепенно наладились связи с Эрмитажем, Пушкинским музеем, Третьяковской галереей, другими ведущими музеями страны. Новое поколение учеников Лунева побывало в Дрезденской галерее. Да и сам пархомовский музей стал знаменит. Приезжают посетители со всего мира. К концу 90-х в музее побывало около 1,5 миллиона человек. Школьники, занимающиеся в студии «Радуга», могут сами вполне квалифицированно проводить экскурсии.

Эпизоды

Рассказывая о музее, невольно замечаешь, что повествование катится ровненько, как с горки. А ведь в этой истории были довольно экстремальные моменты. Например, то помещение, где музей находится сейчас, было взято с применением «военной хитрости».

Когда к музею пришла первая слава, он располагался в бараке, в темных и тесных комнатах. Это был период хрущевской оттепели, когда вспомнили, что искусство принадлежит народу. А тут — сельский музей. Явилась съемочная группа из Харькова снимать бодрый, оптимистический сюжет. Режиссер осмотрел барак и сказал: «Нет, здесь снимать нельзя». Присутствовавший секретарь райкома очень расстроился, а Лунев предложил перенести экспонаты в бывший особняк, где как раз освободилось место. Кино сняли, а освобождать занятое помещение Лунев отказался. Когда местное начальство стало «наезжать», то пообещал сообщить в обком, что с ведома районных властей по телевидению показали «липу». Было в жизни Афанасия Лунева разное — непонимание, обиды, кляузы. Случалось и вовсе непоправимое. В конце 80-х годов музей обокрали. Пропало 40 картин, среди них особо любимая Луневым — «Золотоголовый мальчик» Аргунова. Не нашли…

Во время визита в Пархомовку у входа в музей нас встречал довольно серьезный охранник. С 1987 г. Пархомовский историко-художественный музей стал автономным отделом Харьковского художественного музея.

Пересечение судеб

Афанасия Федоровича Лунева уже нет, но в маленькой Пархомовке остался созданный им культурный очаг. Нет и Павла Ивановича Харитоненко, который, поселившись здесь, пытался благоустроить и облагородить эти места. Было время, когда Харитоненко ругали за то, что он «развел роскошь» за счет эксплуатации простого народа. Позднее мы узнали, что для своих рабочих Харитоненко создал максимально благоприятные условия жизни. В самом деле, школы и больницы для производства сахара были не обязательны, но не строить их Харитоненко не мог. Это его видение жизни.
[cenimg]
[imgpod]Мозаичный портрет Чайковского,
сделанный французом Леже[/imgpod]
[/cenimg]

А дворец, парк, фазанарий — это не роскошь, а красота, которой гордились местные жители. От всего этого почти ничего не осталось. Но появился другой предмет гордости — музей.

Два человека прожили разные жизни, не были знакомы друг с другом, шли разными путями и в различные времена. Но не покидает ощущение, что их судьбы пересекаются где-то в неэвклидовом пространстве всеобщей истории.