На Сумщине. Клеймённый несвободой

Николай ОХИНЧЕНКО попал в плен в первый месяц войны и пробыл в немецких лагерях до самой Победы
Александр Гринка
В 1938 г. уроженец Кировоградской области Николай Охинчеко поступил в Криворожский педагогический институт на физико- математический факультет. Со второго курса его призвали в армию и направили в Одесское пехотное училище. Через год попал в Севастопольское училище зенитной артиллерии, а вскоре был переведён в Горьковское училище, которое окончил 11 июня 1945 г. в звании лейтенанта.
“Меня направили в Прибалтийский особый военный округ, в Ригу, – рассказывал Николай Яковлевич. – В день начала войны над городом пролетали немецкие самолёты, но не бомбили. Они были высоко, зенитный огонь наших орудий достать их не мог. Вскоре началось и танковое наступление. Немцы проходили пограничные рубежи без особого сопротивления. Чем было отбиваться? Одним пулемётом и нескольким десятками винтовок, которые были в арсенале каждого погранпоста.
Наш 84-ый корпус отступал раздельно. Одна часть в направлении Ленинграда, вторая, в составе которой был и я, в направлении Москвы. На одном из хуторов вблизи Ново-Ржева взводу, которым я командовал, приказали остановиться и придержать наступление врага, дав возможность уйти остальным нашим войскам. Но как его придержишь двумя зенитными 67-мм пушками? Мы попали под шквальный огонь. Меня и ещё нескольких солдат ранило. Переходя мостик через речку, услышали “хенде хох!””.
Пробыв некоторое время в переселенческом лагере военнопленных под Винском, Николай почти на год попал в лагерь Вицендорф (Германия). Там в вырытых своими руками землянках жили 42 тыс. пленных. Их кормили один раз в день баландой. Николай переболел брюшным тифом, но чудом выжил.
“Меня спасло от более жестоких репрессий со стороны фашистов то, что они не знали, что я офицер. Ведь когда при отступлении я получил ранение в спину, пришлось сорвать свою гимнастёрку и перевязаться солдатской”, – добавляет Николай Охинченко.
Весной 1942 г. Охинченко с группой в 150 человек был отправлен в Гамбургский порт на земляные и погрузочные работы. Через год он решает первый раз бежать – морем, на шведском пароходе, привозившем в Гамбург руду. Корабль уже отправился в обратный поход, когда в Кильском канале беглеца обнаружила команда судна и передала полиции. Получил сначала месяц “одиночки” в Санпостеле, затем – полгода лагеря для непокорных в Шлезвиче (до войны здесь содержались особо опасные преступники).
Попав в прежнюю рабочую команду, он вновь предпринимает попытку побега, уже сушей. Вновь неудачно. Снова тюрьма (Ботлица) и штрафной лагерь (Унтерлюс Отбыв наказание, Охинченко смог под чужой фамилией пробраться в лагерь для мирного советского населения, насильно вывезенного немцами. Так он стал остарбайтером.
“Пришлось потрудиться и у одного местного фермера. Освободили нас англо-американские войска. Около месяца никто нас не контролировал. Решили пробираться к своим. Переплыли через Эльбу и попали в советскую часть, которая демонтировала немецкие предприятия (кстати, часть оборудования завода по выработке синтетического бензина, по моим данным, попала на одно из предприятий Сум). Наши рабочие руки там очень пригодились. В феврале 1946 г. возвратился в родную Горьковскую дивизию. На месте прошёл собеседование с представителем НКВД. Не знаю почему, но лейтенант мне поверил, а шедший за мной военнопленный офицер получил 25 лет лагерей. Я был восстановлен в звании, мне вручили даже медаль и демобилизовали.
После войны Николай Охинченко переехал в Лебединский район к отцу. Закончил учительские курсы, работал по специальности на Харьковщине и Кировоградщине. В Сумах с 1965 г. Работал заместителем и директором Веретеновской школы-интерната, 15 лет руководил школой № 25. После выхода на пенсию 15 лет проработал мастером в ПТУ № 12.