Самозащита дело тонкое: как инвалид стал разбойником

Почти слепой человек среди бела дня подвергся нападению, но судят именно его.
Этого человека зовут Константин МОСКАЛЕНКО. Он почти не видит. Инвалид I группы по зрению. То, что случилось с ним 27 декабря 2016 г., действительно ужасно — нападение среди бела дня. Но подобные происшествия, увы, теперь редко попадают на первые полосы – их место среди лаконичных сообщений криминальной хроники. Нас ставит в тупик дальнейшее развитие событий. Расскажем со слов Константина Олеговича, что произошло тем предновогодним днем и что этого вышло.

Откуда у слепого стамеска
Начать следует с того, что 14 декабря в Киеве Константину Москаленко сделали операцию. Седьмую операцию на единственном глазу, который еще как-то видит. «Я живу в мире теней и силуэтов, – говорит он. – Самостоятельно передвигаюсь только в той части города, где хорошо знаю местность. Зрение постоянно ухудшается… После последней операции у меня масса запретов и ограничений: нельзя поднимать более 10 кг и вообще физически напрягаться, нельзя наклоняться, нельзя спать на правом боку, потому что швы после операции еще не зажили. Нервничать тоже нельзя — это может повлиять на состояние глаза».
Вот такой перед нами человек – прямо скажем, с очень ограниченными физическими возможностями. До последней операции у него была третья группа инвалидности, после операции и последовавшего вскоре ЧП дали первую. Но человек не сдавался, старался жить активно, насколько это возможно. Например, в день происшествия он переносил некоторые инструменты из квартиры, которую снимал ранее, в свое теперешнее жилье. Внимание, важно: при Константине на момент происшествия находился туристский нож, который был спрятан глубоко под одеждой, и тупая стамеска в наружном кармане куртки.

Что случилось на Ильинской
Краткое описание событий Константином Москаленко: «В тот вечер около 16.00, не позже — было еще светло – я хотел прогуляться на свежем воздухе и заодно забрать кое-какие свои инструменты из квартиры, которую раньше снимал. Около Ильинской церкви ко мне подошел неизвестный человек и стал вести себя неадекватно. По запаху, который от него исходил, я понял, что он сильно пьян. Он стал требовать, чтобы я назвал свой телефонный номер. Знаю, что с такого вопроса начинают «охотники за мобилками», оттолкнул его, хотел обойти. Но он догнал меня около бара «Эльф», стал бегать вокруг, не давал пройти. Я старался не накалять ситуацию, ведь у меня есть много ограничений, связанных со здоровьем, хотел как-то обойти его, но он напал сзади, повалил меня на снег, стал душить, лез к лицу. Я выхватил из кармана стамеску и стал наносить ему удары, чтобы отбиться, — другого способа защитить свое зрение, которое подвергалось серьезной опасности, да и жизнь тоже, я на тот момент не видел. Отбиться, выбраться из-под придавившего меня своим телом нападающего и подняться на ноги мне удалось. Я отошел на некоторое расстояние и увидел наряд полиции. Остановился около полицейских, и они меня задержали. На моих руках оказалась кровь, хотя я не сразу это заметил. Я им объяснял, что бегать не могу, отбиваться тоже, но на меня надели наручники. Вот так я оказался в хорошо известном “подвале” на ул. Первомайской, где меня продержали двое суток.
После операции мне каждые 2-3 часа нужно закапывать глаз специальными каплями. Я дал полицейским денег, они купили нужные капли и давали мне возможность проделывать эту процедуру. Но на суд, куда меня повезли через два дня, мое физическое состояние особого впечатления не произвело».

Потерпевший и нападающий меняются местами
Сотрудники полиции сразу после моего задержания стали что-то писать и давали мне подписывать. Я плохо вижу, к тому же был на нервах. Потом узнал, что они в первых бумагах зафиксировали, что я сам набросился на этого человека со стамеской! Оказывается, тот, кто на меня напал и кого я бил стамеской, чтобы спастись, попал в реанимацию. Это я узнал потом. «Повідомлення про підозру» мне вручили в полночь после того, как задержали. На суде прозвучало требование закрыть меня в СИЗО, несмотря на инвалидность. Группа тогда у меня была третья, но в деле уже были выписки из Киева о последней операции. Короче говоря, дали мне домашний арест, который несколько раз продлевали. Сначала меня обвиняли по ст. 115 (замах на вмисне вбивство) и ст. 263 (незаконне зберігання зброї). Потом переквалифицировали на ст. 124 (умисне заподіяння тяжких тілесних ушкоджень у разі перевищення меж необхідної самооборони), но обвинение в незаконном хранении холодного оружия (нож) осталось. Судебное разбирательство не окончено, следующее заседание назначено на 22 августа».

Ножик
С ножом, который нашли у Константина Москаленко и который так осложнил его судьбу, хотя и не применялся при столкновении на Ильинской, не все понятно. Константин утверждает, что он приобрел его официально в фирменном магазине «Ибис» через Интернет. На нож есть сертификат, где на основании экспертизы, проведенной в Киеве, он назван «ножом хозяйственно-бытового назначения». Так его и рекламируют, так и продают вполне официально. Но Константин утверждает, что в Сумах провели собственную экспертизу, по результатам которой нож превратился в холодное оружие.
Беседуя с нами, Константин сообщил еще два странных обстоятельства. Нападавший на него человек был ранее судим по ст. 186 и 187 (грабеж и разбой), но этот факт выяснился только в суде. После происшествия полиция сразу нашла двоих свидетелей, которые в суд потом не пришли. Константин считает, что они просто боятся потерпевшего с криминальным прошлым. Бесплатный адвокат всячески отказывался подавать встречный иск и вообще посоветовал, чтобы Константин обвинения признал и покаялся, — наказание, говорил, будет минимальным.

Борьба продолжается
Константин Москаленко обратился в Организацию правовой поддержки инвалидов и к Хельсинской группе. Они помогли ему сменить адвоката. Тот, бесплатный, говорил, что посылал запрос о результатах экспертизы ножа, но ответа нет. Правозащитники из Киева, ознакомившись с документами, заверили Константина, что превышения необходимых мер самообороны не было, — из нанесенных нападающему ран только две опасные, да и те нанесены человеком, жизни и здоровью которого грозила явная опасность. Константин написал запрос в МВД от себя лично и получил ответ: нож бытовой!
Домашний арест с Константина сняли только 28 марта. Теперь он ждет августовского судебного заседания. Но зрение не позволяет работать с документами, изучать материалы дела. Вся надежда на добросовестного адвоката. Константин Москаленко познакомил нас с некоторыми материалами дела, подтверждающими его рассказ. Но он просил не искать свидетелей, которые не пришли на суд. Не беспокоить также «нападавшего-потерпевшего», имя, фамилия и адрес которого известны. И то,и другое может быть расценено как оказание давления на суд. А мы не хотим ни на кого давить, не хотим вмешиваться в работу суда и влиять на его будущее решение, которого пока нет. Но на мрачные мысли наводит то, что уже случилось. Оказывается, потерпевшего и нападавшего очень легко поменять местами и ролями.

Слово независимого специалиста
Адвокат Анатолий РОМАНЮК, ознакомившись с историей обвинения Константина, высказал следующие соображения:
«На данном этапе, когда огласили подозрение, право закрытия уголовного производства имеет только прокурор.
Вопросы определения наличия в действиях подозреваемого необходимой обороны или превышения мер необходимой обороны всегда носят объективно-субъективный характер.
Согласно Уголовному кодексу Украины (ст. 36 УК), необходимой обороной признаются действия, совершенные с целью защиты охраняемых законом прав и интересов личности, которая защищалась, либо другого лица, а также общественных интересов и интересов государства от общественно опасного посягательства путем причинения вреда тому, кто посягает, необходимого и достаточного в данной обстановке для немедленного предотвращении и прекращения посягательства, если при этом не было превышения мер необходимой обороны.
Следует иметь в виду, что состояние необходимой обороны возникает не только в момент совершения общественно опасного посягательства, но и при создании реальной угрозы причинения вреда.
При выяснении наличия такой угрозы необходимо учитывать поведение нападающего, в частности направленность умысла, интенсивность и характер его действий, которые дают лицу, которое защищается, основания воспринимать угрозу как реальную.
При рассмотрении дел данной категории суды должны выяснять, имело ли лицо, которое защищалось, реальную возможность эффективно отразить общественно опасное посягательство другими средствами с причинением нападающему вреда, необходимого и достаточного в конкретной обстановке для немедленного предотвращения или прекращения посягательства.
По крайней мере, такова позиция Верховного суда Украины, изложенная в постановлении Пленума № 1 от 26.04.2002 г.
Константину надо готовиться к долгому и упорному судебному процессу с учетом возможных апелляционной и кассационной стадий рассмотрения дела.
Если в деле Константина была проведена судебно-медицинская экспертиза для определения наличия у него телесных повреждений от действий нападавшего (имею в виду – удушение) и были допрошены свидетели, которые подтвердят версию Константина, то с учетом выводов экспертизы, что стамеска (и нож) не является холодным оружием, считаю, что у него хорошие шансы довести в суде (на прокуратуру при нынешней системе организации её работы надеяться не стоит) наличие в его действиях необходимой обороны, что, в свою очередь, приведет к его оправданию.
Ведь удушение, по моему мнению, примененное нападавшим в отношении Константина, по своему умыслу направлено именно на лишение жизни, и Константин имел право в таком случае на необходимую, соразмерную и достаточную в данной обстановке оборону в виде нанесения повреждений нападавшему (из статьи неизвестно, наносились ли удары стамеской (ножом) в жизненно важные органы нападавшего и какова степень тяжести полученных нападавшим телесных повреждений) для немедленного предотвращении и прекращения посягательства нападавшего на жизнь Константина”.

Комментарии «бывалого»
Человек, имеющий печальный опыт общения с милицией (полиции тогда не было), судами, отбывший срок, но сохранивший вполне адекватные представления о справедливости и законности. Имя не называем по его просьбе. Прочитав историю Константина, поделился мыслями: «Нож — это для них хорошая зацепка. Для того чтобы определить, является нож оружием или нет, проводится много проверок. Важна не только длина лезвия или наличие фиксатора, но и толщина, гибкость. На лезвие кладут определенный груз и фиксируют, насколько оно сгибается. Все эти операции расписаны, но только менты, извините за слово, все это не афишируют, чтобы, опять, извините, «брать на понт»: «Холодное оружие!» – так можно сказать на любую ковырялку, годящуюся для открытия консервной банки. А тот, у кого это «оружие» нашли, уже начинает паниковать. Что-то вроде психологической атаки. Константину нужно срочно найти хорошего адвоката. Просто порядочного, независимого и грамотного профессионала. Мне кажется, что в этом случае побороться можно.

***
Любые меры самообороны могут быть названы черезмерными. Даже если обороняющемуся грозит полная слепота

***
Самый безотказный прием при нападении — расслабиться и звать полицию. Может, убьют, зато не посадят!

Алексей Сикорский, “Панорама” №29