Наши там: Виктория Голуб о жизни в США

Виктория Голуб: «В США можно найти работу по специальности, главное – проявить инициативу»
С Викторией ГОЛУБ мы знакомы уже несколько лет. Раньше общались по Фейсбуку и наконец-то этим летом встретились лично в Полтаве. Виктория – жена знаменитого «американского дальнобойщика» Вадима ДУБОВСКОГО. Но она сама является интереснейшей, незаурядной личностью, увлекательным собеседником с прекрасным чувством юмора. Вики, как называют ее американцы, всего добилась в США сама, и наша беседа пойдет об American dream, Америке, латиноамериканцах и не только!
Юлия Левковская
r.: Виктория, Вы уже много лет в США, довольны своей жизнью, а главное, работаете по специальности. Скажите, как Вам удалось реализоваться в другой стране? Тяжело ли было найти работу по своему профилю? Даже находясь в Украине, многие учатся одному, а в итоге заняты совершенно в другой сфере…
Виктория ГОЛУБ: Найти работу по специальности оказалось на удивление просто. В четверг я отправила несколько резюме, в понедельник мне позвонили, во вторник я была на собеседовании, а в среду на работе именно в той школе, куда хотелось попасть больше всего. Конечно, мне повезло, но этого везения не было бы, если бы я не проявила инициативу. Многие наши соотечественники в Штатах говорят: «Ми маємо тяжко працювати на важких роботах, коло баби, на прибиранні, на будівництві». Вначале я пошла тем же путем. По иронии судьбы в США уже было 14 человек с моего курса, с иняза, люди, говорящие по-английски достаточно хорошо. Они мне сразу же сказали: «Преподавание? Забудь! Кому нужны преподаватели из Украины в англоязычной стране! Вот тебе адрес хорошего агентства по трудоустройству. Пойдёшь няней». Я решила, что если они здесь немного дольше, чем я, то и знают больше. Но няней меня не брали! На собеседованиях я рассказывала, что по специальности – преподаватель, а в США приехала как инструктор по плаванью. Потенциальные работодатели кивали, а после перезванивали в агентство, заявляя: «Эта девушка нам не подходит, т.к. она слишком высококвалифицированная. А нам нужен некто, кто проработает у нас много лет, пока ребенок не подрастет. Она же найдет работу учителем и через несколько месяцев уволится».
r.: То есть несостоявшиеся работодатели сами указали Вам верное направление?
В.Г.: Я с самого начала вынашивала идею преподавать. В то время открывались многочисленные компьютерные школы, мои однокурсники шли учиться на программистов. Я знала, что из меня хорошего программиста не получится, и верила, что должны быть какие-то пути и возможности устроиться по специальности. Я человек рациональный, поэтому решила, что раз уже потратила пять лет на высшее образование, оно просто обязано в жизни пригодиться. Грин-карты на тот момент у меня еще не было, диплом не был переведён… Я даже не знала, признают ли мой диплом. (Признали!) К тому же события происходили в «докомпьютерную эру». Я от руки написала объявление и повесила в прачечной в том доме, где убирала. На следующий день мне перезвонили из одного пятизвёздочного отеля с просьбой организовать курсы для сотрудников. Так все и закрутилось. Я довольно долго работала частным образом. Я даже не ожидала, что будет такой интерес к частным урокам. Иногда меня нанимали на различные предприятия, в рестораны… Одно время даже подумывала открыть свою школу. Однако недостаток работы на дому в том, что расписание постоянно менялось, студенты заболевали, ломались машины, менялось расписание на работе – я же занималась со взрослыми, и у них была своя жизнь, свои приоритеты. Были затяжные периоды праздников, когда практически никакой работы не было, иногда кто-то мог приходить только рано утром или на выходных. Помню, одна эквадорская семья – пять человек плюс младенец в корзинке – приходила в субботу в семь утра. И мне захотелось стабильности. Я раскрыла телефонный справочник на страничке с курсами иностранного языка. Сделала ксерокопии резюме. Расфасовала по конвертам и разослала во все школы подряд. Потом меня часто спрашивали: «Как ты так быстро нашла работу с такой конкуренцией? Я слышал, что многие годами пытаются, и безрезультатно». Сначала меня взяли временно. Было начало летнего семестра, и многие учителя уходили в отпуск. Курсы закончились, но мне предложили остаться. Это было 16 лет назад, и я до сих пор там работаю, хотя сейчас моя основная работа – координатор на кафедре гуманитарных дисциплин в другом колледже. На каком-то этапе мне захотелось профессионального роста, захотелось попробовать, а смогу ли я заниматься и административной работой.
r.:American dream существует?
В.Г.: Да, только «американская мечта» у каждого своя. У меня была программа- минимум: доказать себе, что могу самостоятельно чего-то добиться, работать по специальности, получить американское гражданство и путешествовать. Ещё мне было важно хорошо говорить по-испански. В нашем инязе второй язык преподавали не на очень высоком уровне, но в дипломе значилось два иностранных языка, а мне было стыдно кому-то признаться, что я училась в университете, а говорю довольно примитивно. Тогда я ещё не имела официального статуса и не могла поехать в Латинскую Америку, поэтому стала регулярно ездить в Майами. Тогда там по-английски вообще мало кто говорил, и я называю этот город «латиноамериканской Меккой периода нелегальщины». Когда я рассказываю об этом таким же иммигрантам, приехавшим в 1990-х, мне часто говорят: «Так ты жировала!» Нет, я тоже много работала, просто мне важнее было поехать в самый латинский город США, чем купить, к примеру, машину или обставить квартиру. Кстати, я до сих пор езжу на общественном транспорте.
r.: Какие пункты в плане путешествий выполнены?
В.Г.: Планы постоянно меняются. По работе я часто встречаю выходцев из разных стран, и, если мне нравятся люди, возникает интерес к их стране. Так было, например, с Пуэрто-Рико и Боснией. Я поняла, что мне не интересно просто отметиться в большом количестве мест. Меня интересуют страны с ярко выраженным национальным менталитетом, с национальным характером. Таких стран в моём списке сейчас две: Колумбия и Мексика. В первой я была четыре раза, во второй – три, и планирую в каждую съездить ещё минимум раз по пять. Меня веселит колумбийский национализм: «У нас самые красивые в мире женщины!», «Только у нас есть горы и два побережья!», «Мы лучше всех в мире говорим по-испански!», «Мы лучшие даже в плохом!». И ведь чаще всего они правы! Их любовь к Колумбии просто заразительна! Мексиканцы очень позитивные, ко всему относятся с чувством юмора. Конечно, это моё субъективное мнение. Вообще, Мексика на меня действует расслабляюще, даже 20-миллионный Мехико. Там я начинаю улыбаться прямо в аэропорту.
r.: С чего началась любовь к Колумбии?
В.Г.: После института я работала на подготовительном факультете для иностранных студентов. Надо сказать, что у меня уже был интерес в Латинской Америке. И вот однажды на факультете уже с утра до меня долетают обрывки фраз: «…колумбийцы…намучаемся мы с ними…», «…с первого дня наглеют…», «… но умные, тесты написали хорошо…». Я была заинтригована. Про Колумбию тогда я знала то же, что и все: Габриэль Гарсия Маркес, наркокартели, столица Богота. Колумбийцев было трое, и каждый был особенным. Они не заискивали ни перед кем, вели себя уважительно, но на равных. Это были свободные, уверенные в себе люди. Помню, как они отказались получать «экипировку» – уродливые зимние пальто и ботинки для студентов-иностранцев. Как им удалось получить синие пальто и коричневые ботинки вместо чёрных – до сих пор не понимаю! А сами всё равно ходили в свитерах и куртках, которые привезли из Колумбии.
r.: А какие сейчас латиноамериканцы? Как они адаптируются в Штатах?
В.Г.: Они очень разные. Есть те, кто закончил только начальную школу и не умеет толком писать и читать даже по-испански. Я особенно восхищаюсь этой группой студентов, среди них есть настоящие самородки. Есть и представители среднего класса, люди ,успешные в своих странах, поэтому и в США они не размениваются на неквалифицированные, низкооплачиваемые работы. В моей практике было два случая. Один чилиец, который был на третьем уровне английского, low intermediate, нашел работу график-дизайнера. На вопрос: «Как это возможно?» – он объяснил, что разослал в разные компании резюме и портфолио. В одной вице-президент был чилиец и решил дать ему шанс. Парень приехал в Чикаго на полгода подтянуть английский и вернуться домой, но уже через два месяца начал заполнять документы на рабочую визу. Следующий случай – колумбиец, который попал ко мне на занятия на второй день пребывания в Чикаго. Он довольно быстро нашел работу архитектора. Говорю ему: «Тебя можно поздравить?». А он отвечает, что поздравлять особо не с чем, потому что в Колумбии у их семьи своя архитектурная фирма, а здесь он вынужден работать на мексиканцев. И мне сразу стало обидно за соотечественников, которые боятся пробовать, не уверены в себе, а поэтому моют и строят, несмотря на учёные степени. Правда, в последнее время приезжают молодые, энергичные украинцы, с неплохим знанием языка. Они быстро адаптируются и идут учиться. И эта тенденция радует. Мне очень хочется, чтобы мы, украинцы, производили хорошее впечатление в мире, чтобы про нас можно было сказать больше, чем «моя украинская домработница, милая женщина» или «украинцы быстро отремонтировали мне подвал – они такие работящие».
r.: Вы общаетесь с диаспорой?
В.Г.: Нет, но не по каким-то особым причинам, просто так сложилось. Иногда я езжу в «украинскую околицу», как тут говорят, на концерты или фестиваль в честь Дня Независимости. Мне интересно то поколение, что переехало после Второй мировой войны. Настоящие борцы за свободу, люди, которые действительно любили Украину, и тем трагичнее было то, что они уезжали навсегда и знали, что не вернутся. Поэтому они хотели создать и благоустроить общину здесь, открывали школы и церкви, выпускали газеты, заставляли своих детей посещать школу украинознавства.
r.: На носу выборы…
В.Г.: Когда я услышала, что Трамп собирается баллотироваться в президенты, я сначала подумала, что это шутка. Хамоватый невежественный Трамп с идиотской причёской! Да какой из него президент? Дальше он начал выдавать свои знаменитые фразы про насильников-мексиканцев, мусульман, нелегальных иммигрантов и Путина, и мне наивно казалось, что его тем более не будут воспринимать серьёзно. Но, к сожалению, в Штатах есть не только Нью-Йорк, Чикаго и Бостон. Мой муж часто ездит, например, по захолустному Огайо и видит плакаты «Трамп опять сделает Америку великой. Хиллари в тюрьму!». Поэтому в этом году просто жизненно (не побоюсь этого слова) необходимо идти голосовать, но не впадать раньше времени в паранойю, а то многие пессимисты ведут себя так, как будто Трамп уже победил.
r.: Вы сейчас преподаете американскую литературу. ..
В.Г.: Да, прошел первый семестр моего преподавания этого предмета в колледже. Трудность заключалась в том, что большинство моих студентов вообще читает мало, и часто им сложно понимать художественные тексты, где многое сказано в переносном смысле, где нужно уметь читать между строк и анализировать. Как это ни странно, носителям языка этот предмет часто даётся с таким же трудом, что и иностранцам, потому что в средней школе им не привили такие важные навыки, как выделять главное в тексте, делать выводы, правильно конспектировать. И тем не менее курс был интересным и для студентов, и для меня. Я им сразу сказала, что наши мнения о произведении или персонажах может не совпадать, и это нормально. Главное, аргументировать свою точку зрения.
r.: Изменила ли Вас жизнь в США?
В.Г.: Я стала более толерантной, полюбила «личное пространство» и лучше узнала себя и свой потенциал. Я перестала бояться выглядеть смешной. Я могу высказать свои мнения, потому что уверена, что меня выслушают, а не будут категорически заявлять: «Какая глупость!». Если надо, я могу позволить себе быть неидеальной, неорганизованной и вообще просто быть собой. В этом плане Штаты оказали на меня терапевтический эффект.

Юлия Левковская