Творец иллюзии

После длительного отсутствия в Сумы вернулся фотохудожник Евгений Шипицын

В узком кругу профессиональных сумских фотографов Евгений ШИПИЦЫН — признанный авторитет. Фотохудожник с собственным, легко угадывающимся стилем. Его работы запоминаются, вызывают споры, восторг и негодование, но не оставляют равнодушным. Наград автор не собирал, к званиям не стремился. Сейчас он просто свободный художник, который наслаждается каждой минутой жизни и собственным творчеством.

[q]r: Как давно Вы начали снимать? И вообще, помните ли Вы себя без фотокамеры? [/q]
Е.Ш.: В детстве отец мне как-то подарил простенький фотоаппарат «Смена», и я начал снимать. Фотографировал друзей, знакомых, одноклассников. Самым сильным было ощущение таинства, когда на белой бумаге проявляется чье-то лицо… Но увлечение быстро прошло: оно требует определенной усидчивости, терпения, а я еще занимался спортом. И вернулся я к этому только в 30 лет.

[q]r: А что стало толчком? [/q]
Е.Ш.: Просто захотелось сделать что-то необычное для своего фотоальбома. И это желание заставило обратиться к первоисточникам. Я стал читать журнал «Советское фото» и понял, что до сих пор ничего не умею. Появилось страстное желание постичь науку фотосъемки.

[q]r: А когда хобби стало профессией? [/q]
Е.Ш.: Я поступил в Московский заочный народный университет на факультет фотографии. Учился очень трудно. Казалось, никогда не освою сложную технологию появления фотографии, все эти химические процессы. Но все получилось. После окончания университета я уже приступил к своим профессиональным обязанностям: стал методистом в Доме творчества. Тогда же создал и фотоклуб «Импульс». Моими единомышленниками были Наталья ГОВОРУХИНА и Юрий ХАРЧЕНКО. Мы быстро собрали вокруг себя таких же увлеченных фотографией людей.

Мы открыли для себя, что, помимо Сум, существует еще целый мир. Начали интересоваться состоянием мировой фотографии, стали участвовать в разных выставках, конкурсах, обмениваться фотоколлекциями между клубами. И тогда, и сейчас мы не замыкались только лишь на нашем городе, нашем крае, всегда ставили для себя высокую планку. Есть авторитеты, к которым нужно подтягиваться: Адамс, Хельмут Ньютон, тот же наш Игорь РОЙЧЕНКО — единственный живой классик российской фотографии.

[q]r: Есть ли у Вас любимый жанр фотографии? [/q]
Е.Ш.: Когда доходишь до определенного уровня, естественно, меняются приоритеты, хочется достичь чего-то нового. Я люблю снимать натюрморты, портреты, но сейчас меня больше интересует город, т.е. среда обитания человека.

[q]r: С такой любовью Вы снимаете только родной город? [/q]
Е.Ш.: Нет, половина фотографий сделана в других городах. Просто нахожу интересные уголки. Все началось вот с этой фотографии (Евгений Владимирович показывает снимок, на котором запечатлен исторический момент: забор на площади Независимости вокруг пустого постамента, где еще недавно высился памятник Ленину — r). Все фотографии объединены общим названием — «Среда обитания»: «Красная зона», «Зона затопления», «Зона осени», «Зона таяния снега», «Зона любопытства»…

[q]r: Вы всем своим работам даете названия или все-таки даете возможность зрителю самому подумать о том, что он видит? [/q]
Е.Ш.: Я должен дать зрителю возможность проявить свою фантазию, но в то же время натолкнуть его на мысль о том, что видел я.

[q]r: А разве фотография не говорит сама за себя? [/q]
Е.Ш.: Нет, она никоим образом не может говорить сама. Оценка зрительская может быть совершенно различной. К примеру, пять человек увидят фотографию, и у каждого сложится собственное мнение. Один скажет: «Это мне созвучно», а другой: «Либо я дурак, либо автор». Третий вообще заявит, что это «бредятина». Не может фотография быть понятной и созвучной всем. Единственное условие для фотографии — задевать, «торкать» зрителя.

[q]r: Для чего фотограф снимает: потому что не может не снимать или для того, чтобы донести зрителям какую-то идею? [/q]
Е.Ш.: Творчество не имеет цели, оно лишено логики и расчета. Возникло в душе желание творить — идешь и снимаешь.

[q]r: В таком случае, важно ли для фотографа, чтобы его работы были востребованы? [/q]
Е.Ш.: С одной стороны — да, это хорошо. Но хотелось бы быть востребованным в той манере фотографирования, которая присуща именно тебе. Ведь то, что висит на стенах офисов, зачастую далеко от идеала, просто штамповка. Как говорится, нужно любить искусство в себе, а не себя в искусстве. Есть легенда о том, как появляется жемчужина: чтобы песчинка превратилась в жемчуг, лучик солнца должен упасть на раскрытые створки устрицы. А для творчества нужно озарение.

[q]r: Каковы Ваши приоритеты сейчас? [/q]
Е.Ш.: Для меня интересны и важны три темы. Меня поразило издание «Вулицями старого міста». Хотелось бы сделать нечто подобное, как бы фотографии глазами людей, которые жили раньше. Потом, конечно, — город во всех его проявлениях. И третье направление — религия. Хочется сделать «портрет православия». У меня есть несколько работ, но пока они разрозненные. В большие православные праздники я стараюсь снимать людей, одухотворенных верой.

[q]r: Я заметила, что Ваша фотография стала более техничной. [/q]
Е.Ш.: Сейчас я активно осваиваю компьютерные фоторедакторы. Техника помогает наиболее полно реализовать мои замыслы, передать фактуру, линии.

[q]r: Три с половиной года Вы жили в России. За это время как-то изменилось Ваше восприятие фотографии? [/q]
Е.Ш.: Да, изменилась острота восприятия. Года полтора я что-то снимал очень активно, сотрудничал с российскими изданиями, а потом неотлучно был при тяжело больном отце. У меня была возможность только читать книги и думать. Видимо, это ничегонеделанье настроило мозги на другое восприятие действительности. И я решил, вернувшись в Сумы, быть свободным художником.

[q]r: А разве возможно быть абсолютно свободным в своем творческом выборе? [/q]
Е.Ш.: Думаю, возможно. Я бы хотел реализовывать собственные замыслы. Да, я могу выполнять любые заказы, потому что нужны средства для жизни. И я буду делать их так же хорошо, как и то, что интересно лично мне. Благо Интернет сейчас дает неограниченные возможности.

Радует, что у меня пока есть время, чтобы заниматься своим любимым делом. Моя первая персональная выставка имела название «Я пришел». Сейчас пришло время сделать новую выставку. Думаю, она будет называться «Возвращение».