Славословие

Верховной Раде, депутатам и всему бывшему и будущему электорату

«На Востоке словом можно сделать все», — заметил когда-то один гражданин Великобритании, разведчик по профессии, обслуживавший колониальные разборки. Может быть, он и прав, но у нас не Восток уже — в Европу прем! И словом здесь можно только инициировать мордобой, который является высшей формой межличностного общения. На том стоим, на том же наследники растут. «Дурак!» — сообщает пятилетний индивидуум коллеге по детсадовской песочнице. «Щас как дам!» — следует ответ. И все, собственно. Прелюдия окончена, пора переходить к настоящему, конструктивному диалогу.
Вот уже занесена пластмассовая детская лопаточка над мятежной головой оппонента, а с другой стороны летит в наглое лицо собеседника горсть песка… У людей был шанс завязать большой настоящий разговор, но, как на грех, явились мамаши. Обе одновременно, ведь это ж надо! Мамы перехватили инициативу и все испортили! Одна из них назвала чужое чадо дебилом, по которому плачет специнтернат, на что получила замечание: «Сама родила беглого зека, а еще с претензиями тут!». И разговор стали продолжать взрослые тетки. Без слов. Были тут и борозды от ногтей поперек физиономии, порванные кофточки, топтание чужих париков… Все происходило почти молча, только с повизгиванием и редкими междометиями. Воспитательница бросилась звонить в милицию, а о главных героях, как всегда, забыли. Даже спасибо никто не сказал за предоставленную возможность так роскошно «общнуться».
Слова — только повод поговорить как следует, по душам. В качестве воспитательного средства они вообще не применяются. Школьник получает подзатыльник от педагога за одно-единственное слово. А назавтра в школе появляется увесистый папа и желает беседы с директором. Директор в отъезде, та самая училка слегла с инфарктом — разговаривать не с кем. В родителе просыпаются Макаренко с Сухомлинским. Дома он будет крутить уши отпрыску, повторяя снова и снова неубедительную чушь: «Нет такого слова, нет!».
Взрослым проще, потому что они уже выросли и знают цену словам.
Две бабушки начинают дискуссию о квадратном метре тротуара, на который обе хотят поставить ведро картошки с целью реализации:
— Тебе тут не було!
— Я якраз була і тебе не бачила!
Дальше прения переходят в пронзительный ор, в котором главное не слова, а высота и сила звука. Поэтому слов немного и все какие-то одинаковые. Так, лишь бы было что кричать…
Остановись, прохожий, развернись и беги без оглядки. Ты знаешь, что этот кусок тротуара существует для того, чтобы ты и тебе подобные могли двигаться беспрепятственно в нужном направлении, но уйди отсюда лучше! И храни свое знание молча — линчуют!
Но квинтэссенцией нашего образа жизни и мыслей является все-таки большая политика. Вспомните выборы, на которых слова носились в воздухе стаями, не принося ни вреда, ни пользы; а настоящие дела вершились кулаками, резиновыми дубинками и упрямым стоянием на майдане, когда сказано было много, но говорить было не обязательно. Или наша Рада, которую, будто в насмешку, называют еще парламентом — от слова «говорить»! Ее депутаты, лучшие из нас… Как охотно они переходят от жалких слов к действиям, с какой готовностью дают друг другу то в морду, то в пузо, как лихо хватаются за поредевшие чубы противников! Аж сам иногда чувствуешь, будто это тебя метелят. У вас такой иллюзии присутствия не возникало?
Так вот о чем я. Прав был тот мужик насчет слова в Востоке, британская его морда! Но только мы уже не Восток. И не Европа даже, а что-то посерьезнее Востока и Запада и выше всяких слов.