Права наши тяжкие

Ко Дню Конституции

Вопрос на эрудицию, дорогие товарищи по державе и коллеги по обязательному среднему образованию. Какая книга из современных самая увлекательная? Маринину — отставить, Стивена Кинга — в шею, обоих Дюм (или Дюмов) — на пенсию! Лучшая книга сегодняшнего дня — Конституция. Вспомните только, с каким сопением и натугой сочиняли ее несколько сотен лучших из нас! Недаром их право — быть избранными, а наше попроще. Все в этой книге прописали о правах-обязанностях. И о чем хлопотать, и чем сердце успокоить. Вот лучшее из прав взять — право на труд.

Куда ни посмотри «за бугор» — везде народ проживает без правильного соответствия. Спроси любого, зачем живет — чушь одна в ответ. Живет, скажет, потому что родился. Солнышком любоваться, кислородом дышать, мысли всякие приятные думать. А у нас не то! Живем, чтобы предаваться упорному труду, который, как известно, является общедоступным и полезным для здоровья счастьем. С пяти до восьми минус перерыв. По выходным, если сезон — от восхода до заката на даче. Это называется так, дача, то есть место, где положено отдыхать. А на самом деле никакая она не дача, а плантация со всякой подсобной растительностью, а ты, товарищ, на той плантации негр! И отдых твой с лопатой, вилами и тачкой удобрений, а другого и не надо. Ты собираешь вручную колорадских жуков, дрожишь над каждым картофельным кустиком, в период созревания урожая ночуешь на участке, чтобы никто не помог убрать. И к привычному городскому труду возвращаешься как к желанному отдыху. Загорелый до медного блеска верхней половиной туловища и сутулый от отсутствия механизации, на вопрос: «Как отдохнули?» — ты отвечаешь, называя количество ведер картошки, собранных с одной сотки. При этом можешь гордиться полностью осуществленным исконным правом.

Права твои заканчиваются там, где начинаются обязанности. А начинаются они там, где начинаются права другого. Например, твой отпрыск скоро потопает в школу осуществлять свое право на всеобщее среднее. И тебе жарким июлем придется что-то белить, красить, доставать, потому что это долг родителя. И краснеть на собраниях будешь. И дома тайно использовать антипедагогические методы воспитания и честное слово давать классному руководителю, что такое больше не повторится…

Слово у нас, кстати, пользуется небывалой свободой. Даже в детском саду такое можно услышать, что аж заикаешься потом. Не столько от новизны информации, сколько от формы ее подачи. Свобода информации, между прочим, тоже фундаментальная штука, записанная в главной книге. Ею особенно часто журналисты пытаются злоупотребить. Подходит такой писака к какому-нибудь занятому дяде и прямо в лоб: «Что? Где? Когда?» Но нашему чиновнику ведь тоже пальца в рот не клади. Он тоже имеет право на информацию, поэтому выстреливает в ответ: «А почему вас это интересует? А почему вы не замечаете успехов?» Ну вот интересно ему, имеет право знать.

Прав так много, что они начинают мешать друг другу. Например, для солдата в карауле право защищать отечество — это одно, а для состоящего при пищеблоке или складе прапорщика — совсем другое. По-разному его воспринимает тот, кто наугад запускает ракету по маршруту «земля — воздух», и пассажир случайно пролетающего гражданского самолета.

Но одно право одинаково для всех, независимо от цвета, возраста, пола и т.д. Оно настолько очевидно, что даже не попало в Конституцию. Это право чувствовать себя и быть homo sapiens’ом.