Человек, верящий в мудрость и доброту

Вазген БАЛАЯН — гуманитарий и интеллигент в самом полном и строгом значении этих слов. Он журналист, литератор, историк, педагог, краевед, много знающий об Украине, Сумщине и о своем родном Карабахе.

Судьба состоит из случайностей, но бывает так, что человек находит какие-то источники энергии и благодаря этому становится сильнее случайностей, а значит, и собственной судьбы.

Арцах-Сумы

Родился Вазген Христофорович в армянском селе Чартир, в краю, имеющем два наименования. Первое, общеизвестное — Нагорный Карабах. А еще он имеет более древнее армянское название — Арцах.
Но цепочка случайностей привела к тому, что стал Вазген Балаян армянско-украинским интеллигентом, нашим земляком и одновременно — неофициальным представителем Карабаха на Сумщине.

Итак, год рождения 1927. Место — горы Арцаха, маленькое село. А дальше — вроде бы простейшая цепочка фактов. Окончил среднюю школу, некоторое время зарабатывал деньги, чтобы иметь возможность учиться, поступил в МГУ им. Ленина на исторический факультет. Женился на сумчанке, приехал в Сумы и с тех пор — наш земляк. С 1958 года!

Забегая вперед, скажем, что постепенно вполне прилично овладел украинским языком, на котором пишет статьи и книги.

Но сначала здесь даже не находилось работы по специальности. В горкоме партии предложили работать в сфере торговли — пришлось соглашаться. Но потом все-таки устроился преподавать политэкономию. Последнее место, где проработал до 1987 г., — кооперативный техникум.

«Неудобный» Данько и другие

Казалось бы, биография как биография, но это только официальная, анкетная часть жизни. А главными событиями, определившими судьбу и мировоззрение в те годы, Вазген Балаян считает знакомство с людьми, которых можно назвать цветом интеллигенции города. Одним из первых был Николай ДАНЬКО. Познакомились, когда Данько в качестве журналиста «Ленинской правды» посетил в поисках какого-то материала горпищеторг, где Вазген Балаян недолгое время работал. Получилась ли в результате статья для единственной, а значит, самой объективной на то время газеты, теперь неважно. Гораздо большее значение имеет многолетняя дружба, завязавшаяся после этой встречи. Николай Данько, будучи глубоко эрудированным и культурным человеком, был в общении прост и легок.

Николай Данько открыл для своего нового друга поэзию Тараса Шевченко, о которой до этого Вазген Балаян знал очень мало. Много расспрашивал об Армении и Карабахе, делал блестящие переводы карабахских поэтов. Личность это была своеобразная. Достаточно вспомнить, что Николай Данько не пользовался в те годы популярностью у сотрудников госбезопасности. Это, мягко говоря… Причем причиной были обстоятельства, которые впоследствии ему поставили в заслугу. Как сказал хорошо знавший его Вазген Балаян, Николаю Данько был присущ свой собственный взгляд на историю, культуру и, конечно, политику. Не был он гибким человеком, носил клеймо диссидента, да еще, как сказал, Вазген Балаян, «с националистическими „измами“». Как-то около памятника Тарасу Шевченко он заметил: «Развалили монумент работы Кавалеридзе и поставили такого Шевченко, какой им нужен». Кто такие «они», можно было догадаться по интонации…
А потом встречи стали реже. Данько был по-прежнему любезен, улыбчив, но «острых» тем избегал. Помогал друзьям не вступать в крамольные беседы. Теперь его уже нет…

Вторым сумчанином, оказавшим на него большое влияние, Вазген Балаян считает журналиста и краеведа Геннадия ПЕТРОВА. Считается, что этот человек обладал тяжелым характером, но к друзьям при этом был искренне щедр. Вазген Христофорович вспоминает, как Петров, лежа в больнице, будучи в довольно тяжелом состоянии, целый час рассказывал ему об исследованиях Климента Квитки в области армянской музыки и дал координаты во Львове, где можно найти материалы об этом. Через неделю он умер…

О Николае Данько при его жизни наш собеседник написать не успел, а о Геннадии Петрове вышла статья.

Добрым словом вспоминает Вазген Балаян и кандидата филологических наук Алексея ВЕРТИЯ. Особенно запомнилась его статья, посвященная Юрию Ступаку, которого Вазген Балаян хорошо знал. Материал в «Червоному проміні» назывался «Островок украинского духа». Вазген Балаян отмечает, что Юрий Ступак всегда был истинным патриотом и при всех обстоятельствах оставался самим собой. И уже теперь признается: «Я бы лучше Алексея Вертия о нем не написал».

Алексей Вертий был тоже неудобен и неугоден. Даже собирался уехать из города, но обошлось. Нашел работу в школе, именно там стал заниматься историческими исследованиями, в частности историей творчества кобзарей, написал две монографии, посвященные Пантелеймону Кулишу и Ивану Франко. Занимался совершенствованием методик преподавания. Одним словом, делал работу, для которой рожден.

О настоящих ценностях

Самое главное, что сказал Вазген Балаян обо всех упомянутых людях: «Они не только открыли для меня Украину. Они, как ни парадоксально, открыли для меня Карабах». А объяснение простое. Познакомившись с местной интеллигенцией, Вазген Балаян почувствовал обостренный интерес к истории и культуре родного края.

Теперь об Арцахе он может говорить часами, вдохновенно и профессионально. Но при этом в течение 50 лет не пропускал ни одного серьезного украинского журнала: все пролистывал в читальном зале библиотеки им. Шевченко — «Вітчизна», «Прапор», «Жовтень», «Літературна Україна». Постепенно пришло знание украинского языка. И еще один факт. Знакомство с выдающимися сумчанами в корне изменило мировоззрение нашего собеседника. Сам Вазген Балаян говорит: «Произошел отход от всех идеологических наслоений. Я понял, что в жизни настоящее. В МГУ обучение было формальным, заидеологизированным. Для сравнения — в Степанокертском учительском институте я почерпнул гораздо больше. А учился там всего два года, по ускоренной программе».

Итоги и прогнозы

Вазген Балаян — автор десятков статей на литературные, исторические, политические темы. С 2006 г. по 2008 г. у него вышло четыре книги. Живет этот великолепный журналист, патриот и интернационалист в нашем городе. О нынешнем неблагополучном положении в нашем обществе он на прощание сказал: «Верю, что добро и разум победят. Это не глупый романтизм, а обоснованная уверенность.

Говорю как представитель народа, который много пережил, но сохранил язык, культуру, память, семью. Себя сохранил!» И в заключение перевел несколько слов древнего армянского автора. Они написаны в V в., а речь в них идет о бедах, которые мы привыкли воспринимать как современные.