В Сумах начался судебный процесс, на котором решается судьба 2-летней гражданки Украины

Недавно мужчина с красочными индейскими перьями на голове устроил пикет с голодовкой под стенами Сумской облгосадминистрации. Необычный пикетчик — поляк Януш Пьянка. Он разложил возле себя детские рисунки, фото дочери, игрушки, мандарины. «Я не уйду отсюда, пока жена не даст мне возможности видеться с дочерью, — говорит мужчина. — Она нас разлучила, и я не могу передать ребенку даже подарки».
Нужно сказать, необычного папу, борющегося за свои права, поддерживают многие сумчане. Тем более что мама девочки, скрываясь от мужа, неохотно идет на контакт с журналистами. Однако «ФАКТАМ» удалось поговорить с обеими сторонами конфликта и узнать шокирующие подробности семейного скандала.

*Под стенами Сумской облгосадминистрации Януш Пьянка устроил пикет. Мужчина заявляет: «Я не уйду отсюда, пока жена не даст мне возможности видеться с дочерью»
— Почему вы считаете, что ребенок обязательно должен жить с мамой? Почему у вас такой менталитет? — возмущается 56-летний Януш Пьянка. — Я приехал в Украину, чтобы забрать дочку во Францию. Она будет жить недалеко от Парижа, у нее там есть дом, который ей оставила тетя. Моя мама тоже отписала ей свою квартиру в Польше. Я хочу, чтобы ребенок жил со мной в Европе. Там она богатая наследница, а что ждет ее здесь?
— У вас есть средства, чтобы обеспечить дочь? Бизнес или работа?
— Нет, я не работаю. Я уже пенсионер, получаю во Франции социальную пенсию 200 евро. Раньше торговал прессой, но сейчас это не приносит дохода. А жена меня еще и ограбила, сняв с моей карточки все деньги — 33 тысячи евро, — мужчина протягивает мне бумагу (по банковской распечатке видно, что деньги сняты. Только счет был открыт правительством Франции на имя жены, и это социальные деньги на ребенка. — Авт.)
За последние два года я прилетаю в Сумы из Парижа уже восьмой раз. И все это время жена препятствует нашим встречам. Я обратился за помощью в службу по делам детей, но там мне не помогли. Сходил в ваш исполком. Там мне выдали распоряжение, по которому жена обязана предоставлять мне двухчасовые свидания с дочерью. Никто этого не выполняет. Намерен стоять здесь и голодать, пока не добьюсь своего. Буду бороться за дочь до конца. Победа будет за мной, — вскидывает руку в кулаке экстравагантный отец.
— А что означает ваш головной убор? — не могу удержаться от вопроса.
— Я люблю традиции и культуру коренных народов Америки — индейцев. У себя дома построил такую же хижину, как у них. Вот, смотрите, у меня есть еще один головной убор. Хотите в нем сфотографироваться? Да, завтра я зарегистрирую общество защиты прав отцов. Сколько нужно членов, чтобы зарегистрировать у вас новое общество? Троих хватит? Мы уже и подписи собрали…
Борьба папы и мамы развернулась за двухлетнюю дочку — Николь Элен Сильвию Софи. У девочки, рожденной в Париже, сегодня украинское гражданство. По достижении 18 лет она сама сможет выбрать страну проживания. Пока же Николь вместе с мамой-украинкой была вынуждена бежать из благополучной Франции. Женщина надеется, что родная страна защитит свою маленькую гражданку и не лишит кроху самого дорогого — матери.

*Написанный от руки плакат мужчина положил на асфальте рядом с фотографией и рисунками дочки
Международные браки таят в себе массу подводных камней. Сумчанка Ольга, выходя замуж за поляка Януша, предполагала, что ей придется столкнуться с трудностями, притирками характера, незнакомым языком. Но даже представить не могла, чем на самом деле для нее окажется брак с иностранцем.
— Мы познакомились через газету, — рассказывает 42-летняя сумчанка Ольга. — Януш Пьянка дал объявление: «Иностранец, хочу познакомиться, хочу создать семью». В то время я была в разводе после первого брака. Написала ответ, завязалась переписка. Я еще не знала, стоит ли продолжать наше знакомство, как вдруг Януш приехал в Сумы без предупреждения и вскружил мне голову. Видный собой, пишет стихи, знает языки. Он говорил, что хочет создать семью, что первая жена обманула его и бросила, не отдает детей. Я поверила ему и пожалела.
— Вы сразу переехали жить во Францию?
— Нет, сначала мы жили у мамы Януша в небольшой польской деревне. У него была прекрасная мама, к сожалению, она уже умерла. Такие же замечательные и сестры Януша. Но со всей родней он в ссоре. Постоянно судится с отцом, зятем… Чем ближе я узнавала Януша, тем более странным он стал мне казаться. На окраине села он выкопал землянку и жил там, выстроил какую-то индейскую хижину…
Потом мы переехали во Францию. Жить нам было негде, и Януш поселил меня у тетки своей первой жены. Она инвалид, и за ней нужен был уход. Живя в том доме, я убирала, стирала, кормила тетю. При этом она относилась ко мне очень хорошо, а Януша не хотела пускать на порог. В то время он торговал в центре Парижа сигаретами, продуктами, водкой, которые мы возили из Польши.
Я обратила внимание, что люди относятся к Янушу настороженно. Некоторые спрашивали меня: «Ты знаешь, с кем связалась? Он же педофил». Я не верила им, даже сказала однажды об этом мужу. «Это они мне завидуют», — ответил он. При этом жили мы бедно, есть ходили в Красный Крест. Эту организацию Януш очень любит. У человека такой стиль жизни: «Зачем работать, если все дают бесплатно». Однажды он мне так и сказал: «Я ни дня не буду работать ни на одну страну».
А я не знала язык, не умела читать, мои документы, выданные в Польше, к тому времени были просрочены… Как вдруг выяснилось, что я беременна. И хотя не планировала детей в таком возрасте, не хотела брать грех на душу и в 40 лет родила во Франции дочку.
Роды мне оплатило государство. После того как нас с дочкой выписали из больницы, возвращаться было некуда (племянница тети, которая ненавидела Януша, выгнала его из дома). Сейчас он всем рассказывает, какой хороший отец, как любит дочь. А почему не говорит, куда привез жену с новорожденной? Знаете, где мы жили после роддома? В его машине. И это в октябре. Я была такая изнеможденная, что когда он нас привел в Красный Крест, нам сразу же бесплатно выделили на три месяца номер в гостинице. Государство обеспечивало всем необходимым: памперсами, одеждой, едой. Заботились люди, но не родной отец. Хотя на семью, как я потом узнала, государство к тому времени уже выплачивало около тысячи евро ежемесячно. Этих денег мы с дочкой не видели.
Тетя, узнав, где мы находимся, упросила меня вернуться к ней. Но только без мужа. Мы даже составили по этому поводу контракт. Так я и жила в чужом доме — совсем без денег и с мыслями о том, как вернусь с дочкой в Украину.
Как только узнала, что мои документы в порядке, стала просить Януша отвезти нас с малышкой в гости к маме в Сумы. В сентябре 2013 года мы приехали в Украину. Януш сразу же куда-то улетел и вернулся лишь через полгода. Тем временем дочка заболела воспалением легких и мы попали в больницу. Я писала Янушу sms-ки: «Вышли деньги на лекарства». Он лишь отвечал: «Ты мною манипулируешь и врешь». Так мы и жили с дочкой. Пока однажды муж ее не выкрал.
Это случилось в сентябре прошлого года. Он взял Николь на прогулку, пошел, как сказал, в костел и исчез. Я обратилась в милицию, прокуратуру, те связались с Интерполом. Поехала в Польшу, чтобы подать заявление и там. Мне сообщили, что отца и дочь видели в Бельгии, его там чуть не арестовали за бродяжничество — он спал с дочкой, которой тогда было два годика, на лавочке.
Я так и не нашла бы Николь, если бы не дочь Януша от первого брака. Она узнала, что отец привез Николь во Францию без меня. (У Януша, кроме Николь, еще четверо детей. И все его боятся и не хотят видеть). Дочь Януша разыскала меня и в дальнейшем очень помогала — наняла адвоката, оплатила услуги. А 30 декабря 2014 года мне позвонил адвокат: «Нужно, чтобы утром вы были здесь, планируется арест вашего мужа». Я помчалась в «Борисполь» и утром была уже в Париже.
Ребенка изымала французская полиция. Цитируем выписку из протокола изъятия полицией города Тье округа Вильпари: «В доме были отец и двое безработных жителей Перу. Дом грязный, на полу мусор, пакеты с просроченной едой, грязные памперсы, следы крысиного яда. В углах паутина, обои, отставшие от стен. Раковина забита грязью, в холодильнике плесень, в туалете присутствуют фекалии… На улице минус три, дом не отапливался, в комнатах холодно. Света и воды в доме не было. Маленькая девочка с белыми волосами, свернувшись клубочком, засыпала на втором этаже, прикрывшись тряпками».
— Девочку сразу же забрали в больницу, а нас повезли на допрос в полицейский участок, — продолжает Ольга. — Против Януша свидетельствовали его родные — сестра и дети от первого брака. После наших рассказов меня спросили в полиции: «Вы хотите к ребенку?» Еще бы я не хотела! Я знаю, что во Франции очень жесткие законы в отношении прав детей. Там могли бы, пока мы разбирались в судах, отдать мою девочку в приемную семью. Поэтому их предложение было для меня чудом. Потом мне об этом говорили многие люди: «Наверное, за вас с Николь молились ангелы». Когда мы приехали в парижский госпиталь, врачи обрадовались: «Слава Богу, мама приехала». Девочку никто не мог успокоить. Она сидела под столом и громко плакала. Когда увидела меня, бросилась на руки. Больше я ее не отпускала…
Так вышло, что в прошлый раз ребенка от отца спасали французская полиция и украинское посольство. Проверив все обстоятельства похищения, Департамент службы безопасности национальной полиции Франции был вынужден инициировать расследование о сексуальных домогательствах отца. Поводом послужили снимки порнографического характера, которые Януш Пьянка не только хранил, но и выставлял в Интернет. Однако довести дело до суда не удалось. Полиция передала ребенка маме. А посольство Украины во Франции на основании свидетельства о рождении девочки выдало документ о том, что Николь — гражданка Украины. После этого мама с ребенком абсолютно легально в тот же день покинула страну.
Пока длились поиски, Ольга подружилась с детьми своего мужа от первого брака. Говорит, что его дочь, взрослая состоявшаяся женщина, до сих пор плачет, вспоминая отца. Почти 20 лет они с мамой прятались от него. Меняли квартиры и города, скрывались. Он их преследовал, унижал, обижал, судился.
— Франция лишила его родительских прав на этих детей, — говорит Ольга. — Тогда он точно так же голодал, пытаясь давить на жалость и отцовские чувства. Но при этом ничего, кроме оскорблений и угроз, детям дать не мог. А сейчас он говорит, что все равно украдет Николь. Поэтому мы с дочерью скрываемся.
— Полицейские во Франции приняли решение задержать этого человека на четыре дня, а дочку отправить назад к маме, — комментирует ситуацию начальник сектора управления превентивной деятельности Главного управления Национальной полиции в Сумской области Сергей Тарасенко. — С кем останется ребенок, должен решить суд. То решение исполкома, которое всем показывает гражданин Польши, носит исключительно рекомендательный характер. Мама не обязана выполнять его. Мы несколько раз пытались объяснить это отцу. Говорили ему, что нужно обращаться в суд. Но он предпочитает обвинять власти в бездеятельности. В суд обратилась мать, чтобы оградить ребенка и развестись с этим мужчиной.
— В Заречный суд города Cумы с иском о разводе и определением места проживания ребенка вместе с матерью мы обратились еще в феврале этого года, — говорит представитель Ольги Юрий Шарыкин. — Наш суд сразу же на полгода объявил перерыв. Есть международный договор между Польшей и Украиной, по которому такие дела рассматривает та страна, в суд которой один из родителей обратился первым. Украина выясняла, не обращался ли отец в суды Польши. Только когда пришел ответ, что там такого дела нет, начались заседания. Моя клиентка согласилась на встречу ребенка с отцом. Однако девочка, едва его увидев, расплакалась, испугалась и спряталась за маму. При этом отец в присутствии других людей заявил, что все равно ее украдет и вывезет во Францию. У меня сложилось впечатление, что ребенок нужен ему лишь для того, чтобы, находясь во Франции вместе с девочкой, получать на нее социальную помощь. Если девочка не живет во Франции, она автоматически лишается социального пособия.